Коллекционер

II (3)

3 декабря

Возьму и соглашусь на интрижку с Ч.В.
Выйду за него замуж, если он захочет.
Пойду на эту авантюру: рискну выйти за него замуж. Хочу этого.
Мне надоело быть молодой. Неопытной.
О многом знать и ничего не уметь.
Хочу родить ему детей.
Мое тело — что оно значит теперь для меня? Если Ч.В. нужно только одно — пусть. Все равно я не смогу быть Туанеттой. Коллекционировать мужчин.

* * *

Я думала, я умнее очень многих мужчин. И уж наверняка умнее всех девчонок, которых знала. Всегда считала, что больше их знаю, тоньше чувствую, лучше понимаю.
Но я не знаю даже, как обращаться с Калибаном.
Кусочки, обрывки выученного в Ледимонте. Вынесенного из тех дней, когда я была милой маленькой девочкой из буржуазной семьи среднего достатка, докторской дочкой. Все это ни к чему. Когда я училась в Ледимонте, мне казалось, я очень неплохо владею карандашом. В Лондоне я обнаружила, что это вовсе не так. Что меня окружают люди, умеющие это делать ни-сколько не хуже, а то и гораздо лучше, чем я. Я даже не начала еще учиться тому, как обращаться с собственной жизнью. Не говоря уже ни о чьей другой.
Это я нуждаюсь в опеке.
Словно в тот день, когда вдруг понимаешь, что куклы — всего лишь куклы. Разглядываю себя — прежнюю — и поражаюсь: до чего же тупа. Игрушка, к которой слишком привыкла. Грустная до слез, как заброшенный на самое дно шкафа забытый, никому больше не нужный Голливог.
Бедная кукла. Наивная, смешная, ненужная, но гордая собой.

* * *

Ч.В.
Я буду обижена, растеряна, выбита из колеи, устану от ударов по самолюбию. И все равно это будет жизнь в потоке яркого света, после этой черной дыры.
Все очень просто. Он владеет тайной жизни. Вечной весной. Словно чистый родник. Вовсе не аморален.
Кажется, будто я всегда видела его в сумерках, а сейчас вдруг вижу в лучах рассвета. Он остался прежним, но все вокруг изменилось.
Сегодня взглянула на себя в зеркало и удивилась собственным глазам. Они постарели. Но и помолодели тоже. Когда говоришь об этом, это кажется невозможным. Но это в самом деле именно так. Я стала старше и моложе. Старше, потому что теперь я сама знаю. Моложе, потому что мое «я» в значительной мере состояло из того, чему я научилась от старших. Тяжкий груз затхлых, устаревших представлений на этом «я», словно грязь и глина, налипшие на новый ботинок.