Он навсегда лишился свободы.
Он будет сгорать, словно феникс, опять.
Не суждено ему видеть небесного свода.
Ему суждено лишь в костюме страдать.
Его силуэт мелькал в коридорах,
Где тусклая лампа, освещала углы.
В покинутом месте едва слышно шорох,
Только заяц пружинный оставил следы.
Мех на спрингбонни отсырел и свалялся.
В крови испачкан, искрят провода.
И Уильям один в пиццерии остался,
Когда его пламя сжигало до тла.
Языками огня окутано здание,
У убийцы мучений никому не отнять.
Он свою жизнь превратил в выживание.
Теперь Уильям станет из пекла сиять.
Пахло плотью и жжёной пластмассой.
Дорога из мести привела вникуда.
Осталась от Афтона железная масса,
Что и поныне не умрёт никогда.
