Пиршество теней 18+

Глава 4.

В ванной клубился пар. Капельки собирались на розовой плитке, шумела вода. Обнажённую женскую спину прикрывали влажные тёмные волосы. На душе было пусто. Она всё ещё чувствовала на теле чужие руки. Холодные, сдавливающие пальцы.

Вокруг парил сладкий запах геля, которым она облилась с ног до головы, отмывая тело от невидимой грязи. Кожа уже была красной, когда она опустилась в ванную, поставив ноги перед собой. Тонкие пальцы играли с водой, ловили пузырьки. Казалось, вокруг не осталось звуков. Её накрыл непроницаемый купол. Ни шума воды, ни музыки.

Пиррет не услышала и шагов, даже скрипа и хлопка входной двери.

Сегодня было особенно тяжело. Не так, как всегда. Она привыкла отключаться, чтобы не чувствовать их физически, приспособилась к этому давно, но что-то пошло не так, когда Верн начал говорить. Он расспрашивал её о детстве, родителях, задавал слишком много личных вопросов, пока Гаскон стягивал с девушки одежду. Забирался ей в душу, не позволял ни на минуту отгородиться от них. Он желал овладеть её сознанием, сломать ещё раз, чтобы Моро досталась лишь тень его любимой игрушки.

Вода в ванной набралась почти по пояс. В этот раз её не посещали мысли, к которым она привыкла. Обычно жрецы пробуждали в ней бунтарский дух. Появлялось столько фантазий о сказочной жизни, где она сможет говорить «нет», но все они рассеивались с приходом Винсента. Время с ним лечило. Он дарил Пиррет ощущение, что она значима. Так часто и настойчиво повторял, сколько в ней силы. Мог просто смотреть. Часами лежать рядом и не касаться, наслаждаясь тишиной, от которой внутри становилось спокойнее.

«А здесь ты особенно прекрасна», - говорил шёпотом и целовал ту часть шеи, где находились шрамы. Поднимался губами к маленькому островку повреждённой кожи на лице, а потом накрывал и губы.

На рассвете он уходил. Постель быстро остывала, а запах выветривался, оставляя после себя лёгкое послевкусие чего-то неправильного. То, что она испытывала к нему - в их мире запрещено. Чувства - удел смертных. Они же выше и не имели права на подобную слабость. У Винсента отняли возможность любить. Правда, куда позже, чем нужно было. Пиррет же всю жизнь училась служить, а всё равно влюбилась, за что постоянно корила себя. Винсент отличался от прочих: сначала он смотрел в глаза, только потом на тело. Изучал её, словно карту. Был осторожен в их первую ночь. Иногда она была рада шрамам, ведь именно благодаря им встретила его. Чувствовала, что растворялась в нём, теряя себя, но не знала, как это исправить. В империи больше не было ничего хорошего. Только Винсент.