«От убеждения в том, что это необходимо, они переходят к убеждению в том, что это возможно.»
©Норберт Винер.
В течение нескольких часов я лежу на кровати в своей комнате. После ухода Луи из моего дома, я размышлял над всем, что произошло. Напрасно будет снова вспоминать неприятные моменты, но мое подсознание не хочет слушать меня. Луи говорил со мной на разные темы; после мы смеялись и обсуждали матч по футболу на неделе, в котором, кстати, будет играть Луи. Конечно, без лишних вопросов я был приглашен на игру. Один идти я боюсь и поэтому сразу предупредил Луи о том, что возьму с собой друга. Это весьма странно вести себя будто ничего не было. Я внушал себе, что все плохо и я гей, но опять же это просто мое подсознание играет со мной в глупые шутки. Я из тех категории людей, которые накручивают себе и думают лишь о плохом, но в большинстве случаев - это просто идиотизм. Зная, что ты не сделаешь чего-либо плохого, но продолжаешь накручивать. Будешь мучиться: секундами, минутами, часами, днями, неделями, но все так же будешь продолжать думать о глупых вещах. Это в порядке вещей. Всегда так было, всегда так будет.
Лежа на кровати, я смотрю в потолок и пытаюсь чем-то себя отвлечь. Не думать о Луи, а думать, к примеру, о Лизи. После поцелуя мы так же не общались. Я закрываюсь ото всех. Строю невиданную башню и сижу там пока не решусь показаться людям. Мышь. Серая мышь. Мой телефон лежит на кровати и начинает вибрировать. Снова, наверное, сообщения от неизвестной девушки. Меня, если честно, уже достает эта неизвестность. К чему она? Разве нельзя сказать кем ты являешься?
«Ты снова один... Разве тебе не надоело лежать на кровати и смотреть в потолок?»
«Что? Откуда ты знаешь? Ты следишь за мной?» - я в панике начинаю осматривать свою комнату. Подхожу к окну, но ничего подозрительного не наблюдается.
«И да, и нет» - вместо того чтобы ответить на сообщение, я набираю номер этого телефона. Мне нужно узнать кто следит за мной. Гудок, два, три, четыре, пять, но после звонок сбросили. Снова набираю телефон и происходит тоже самое. Такие же пять гудков, а после линия обрывается.
«Не звони мне! Ты услышал подсказку?»
«Нет.»
«Хорошенько подумай!»
«Почему я не должен звонить тебе?»
«Отвечай на мой вопрос, Гарри... Думай!»
«Что с тобой? Кто ты? Ты хочешь убить меня?»
«Честно, я сейчас громко посмеялась. Но спешу тебя огорчить, я не маньяк.»
«Это ничуть не успокаивает»
«Главное я знаю правду, а на остальное все-равно»
«...»
«Почему замолчал? Думаешь?»
«Ничего не приходит в голову!» - я вспоминаю все, что происходило несколько минут назад, но ничего подозрительного нет.
«Ты и вправду не заметил?»
«Нет!»
«Тогда новая подсказка: слово «что» »
«И зачем оно?
«Помнишь я отправляла тебе набор букв? Таа давай узнавать шифровку.»
«Мне не нужно это»
«Ты уверен?»
«...»
***
Я твердо заявляю, что сегодня самый ужасный день. Сидеть за столом и рассматривать мои детские фотографии с мужчиной, который нравится маме, ужасно. Маму будто ужалила оса и ей срочно приспичило рассказывать об моей жизни. Главное про Джемму не сказала и одного слова, а про меня практически все. Все мои детские секреты, шалости были раскрыты.
Робин, как оказалось, был замечательным человеком. Мы большую часть времени провели за разговорами об химии. Робин или как он сказал называть его - Роб, обожал химию в школьные годы и редко, но все же, садится за учебники и повторяет некоторые темы. С ним приятно разговаривать. В такие времена понимаешь, что люди не деградируют, а наоборот, становятся образованнее.
- Как твои дела с девушками? - спрашивает Роб, когда мама уходит на кухню за чаем и оставляет нас наедине.
- Эм... - я затрудняюсь в ответе и поэтому предпочитаю промолчать. Нервно начинаю теребить браслет на правой руке.
- Почему замолчал? Ты можешь мне открыться. Я человек с добрыми намерениями, - Роб неуверенно хватает рукой за мое плечо и легонько покачивает из стороны в сторону.
- Я не готов к таким разговорам. Тем-более мы знакомы пару часов.
- Это мешает тебе рассказать о твоих отношениях с девушками? - смеется Робин.
- Это не смешно... - меня задевает этот разговор и я чувствую себя как не в своей тарелке.
- Смешно - не смешно, а какая разница? - Робин начинает еще громче смеяться.
- Большая разница! - кричу я и встаю с дивана. Он не знает, что у меня проблемы с девушками, друзьями, одноклассниками.
Не дожидаясь возвращения мамы, я покидаю компанию Робина и бегу к себе в комнату.
Слезы. Раны. Боль. Моральное уничтожение человека. Непонимание. Насмешки. И совсем глупое, но какое-то необычное слово «что». Загадка, которую он должен разгадать. Нет. Не должен. Он обязан.
