Чай и никакого сочувствия

1 часть

Проснулся Драко резко, с привкусом собачьей мочи во рту и с ноющей болью в переносице.  На миг он подумал, что его сейчас стошнит, но стоило только сглотнуть, как все тут же прошло. Если не считать мерзкого привкуса, боли и страшного подозрения, что Драко вчера выставил себя полным идиотом — хотя он и сам толком не помнил, что произошло.  Ясно одно — алкоголя он точно не пожалел. Непонятно только, сразу ли Драко как-то спьяну опозорился или напился уже потом, тщетно используя выпивку вместо Обливиэйта.

Сощурившись, он чуть приоткрыл ресницы, силясь защититься от лучей ослепляющего — пусть и слабого — утреннего солнца, которое пробивалось сквозь небрежно задернутые шторы. Слава яйцам Мерлина, спальня выглядела как обычно. Никаких похмельных незнакомцев в кровати, прихваченных с перепоя из Министерства трофеев, разлитых коктейлей или стопок наспех скинутой одежды. С виду все чисто и безобидно.  Драко слегка расслабился, хотя до конца паника так и не исчезала. А затем вдруг осознал: «У меня же день рождения». И в этот же момент почувствовал, как лицо залила краска, а ноги от стыда стали ватными. Он все вспомнил.  Вскочив с постели, Драко пригладил волосы. Выглядел он паршиво: до сих пор во вчерашней мантии, с небритым подбородком и со стойким запахом виски. Но какая, к черту, разница? Драко всего била бесконтрольная дрожь. Вчера он весь вечер пытался отговорить себя от самой кошмарной идеи на свете, а сейчас она уже не казалась такой глупой.  Драко попросту не мог этого вынести. Жизнь ведь не должна состоять из сплошной вереницы мелких унижений — одного за другим. Он не должен молча их сносить.  Сегодня его чертов день рождения, уже девятнадцатый, и с Драко хватит.  И все же, подойдя к столу в углу спальни, он на миг замешкался.  Тихий голосок внутри шепнул: «Не делай этого, придурок».  Вот только, на вкус Драко, прозвучало слишком уж в духе Поттера. Ощущая, как сердце трепыхается, словно крылья снитча, он взял потрепанный хроноворот — крохотные, сложно устроенные часы, которые давно старался починить. От одного их вида — даже если стараться близко не разглядывать — у него перехватывало дыхание.  И Драко их перевернул. 

***

Вчера утром  Драко нервно мерил шагами вестибюль Палаты лордов. Оглянулся, проверяя, не смотрел ли на него никто, но большинство гостей — сливки магического и магловского общества — уже прошли через обитые медью двери и заняли места в зале заседаний. Вытерев вспотевшие ладони о строгую темно-зеленую мантию, он пригладил и так аккуратно уложенные волосы. Где, черт возьми, отец? Если Драко и дальше будет мешкать, то совсем уже опоздает. В магическом мире приходить вовремя считалось дурным тоном, однако в магловском парламенте следовало появиться пораньше, чтобы успеть лизнуть хотя бы пять задниц — иначе все насмарку.  Естественно, на магловские порядки Драко было плевать — в парламенте да и вообще где угодно, — но этот прием они с отцом подготавливали месяцами. Ну конечно, как обычно в итоге все должно пойти прахом.  Он зашарил в кармане мантии в поисках своих записей, бережно обведя пальцами уголок пергамента. Пользоваться магией в магловском парламенте было нельзя, так что заметки для речи Драко записал пером с чернилами. Целыми часами он репетировал выступление перед зеркалом — и перед отцом, который составил речь, — но по ночам все-таки просыпался в холодном поту от мысли, что где-нибудь запнется. Сколько ни репетируй, с записями в кармане все равно ощущаешь себя увереннее.  Драко чуть не вздрогнул, когда в вестибюль зашел отец. Стук его строгих ботинок эхом отдавался от мраморного пола, и, как ни странно, недовольным отец не выглядел — наоборот, с гордостью ему улыбнулся. Драко почувствовал странную легкость, как будто в груди раздувался воздушный шарик.  Подойдя ближе, отец сжал его плечо.  — Готов, сын?  От волнения у Драко пересохло во рту, так что он молча кивнул. Совсем мимолетно, чтобы не растрепать волосы.  Отец сощурился, но быстро кивнул и двинулся ко входу в Палату. У Драко не оставалось иного выбора, кроме как последовать за ним. Вид он себе постарался придать уверенный и невозмутимый, но думать мог только: «Черт, черт, черт».  Сегодня пятница, а по пятницам заседания в Палате лордов не проходили. Идеальное место для возвращения Малфоев в верхние эшелоны магического общества — разумеется, под видом приема в честь союза маглов и магов. Драко до сих пор сомневался, что магам стоило сотрудничать с маглами, а отец так вообще категорически возражал, пусть и только про себя. Как бы там ни было, даже отец признавал, что есть разные слои маглов — и некоторые, похоже, ценили традиции не меньше чистокровных семей. У маглов даже была королева, которую никто не избирал: власть и полномочия ей передавались по праву крови. Драко поймал себя на мысли, что будь его мать королевой магической Британии, то делами у них заправляли бы куда лучше.  Не поспоришь, Вестминстерский дворец — красивое здание, да и Палата лордов достойна того, чтобы ее почтили своим присутствием маги. За последние пару месяцев Драко часто здесь бывал, умасливая разные должностные лица, но роскошь и масштаб убранства до сих пор его впечатляли.  Сейчас красные кожаные скамьи занимали маги со всего света, разодетые в разноцветные парадные мантии. Чем-то они напоминали выставку тропических попугаев. Встречались и маглы в элегантных темных костюмах и с заметным волнением на лицах. Драко удалось с достоинством дойти до своего места и сесть, а потом он обвел взглядом Палату и заметил чертового Гарри Поттера. Почетного гостя, мать его. На Поттере была какая-то мятая магловская одежда, и выглядел он так, будто всего минут десять назад поднялся с кровати.  Драко дернулся, и отец процедил сквозь зубы:  — Возьми себя в руки, Драко.  Решив так и сделать, Драко снисходительно кивнул Поттеру, чувствуя, как бешено стучит сердце. Но Поттер — вот ведь мудак — даже не смотрел в его сторону, а шептал что-то на ухо Рональду Уизли. Рыжий ублюдок только усмехался, хотя одет был явно в старую школьную мантию, которую чарами перекрасили в бордовый. Драко ощутил, как внутри поднимается ярость, какой не испытывал уже месяцами.  Как раз пару месяцев он не видел Поттера с дружками. Едва ли это совпадение.  Драко ощутил, как губы сами по себе начинают растягиваться в ухмылке, но, к счастью, встал магловский премьер-министр — к неодобрению Драко, в галстуке гриффиндорских цветов. Елейно всех поприветствовал, и в зале почтительно захлопали. Затем началось длинное и нудное выступление министра магии Шеклболта, которое Драко пропустил мимо ушей, мысленно повторяя вступление к своей речи. И никак не мог удержаться: время от времени украдкой косился на Поттера. Тот серьезно и внимательно слушал, горячо кивая на самых приторных и хаффлпаффских словах Шеклболта. Сам Драко и так знал всю речь министра — почти не хуже, чем свою, — поскольку ее написал отец. Сам министр, конечно же, был не в курсе: составителя его речей оказалось поразительно легко подкупить.  Драко вообще до мелочей знал все, что сегодня произойдет: от приветственных речей и неформального ланча до послеобеденных обсуждений и полуформального ужина. Пришлось охрененно постараться, чтобы прием шел легко и гладко. Даже не верилось, но британское магловское правительство оказалось еще более узколобым и закостенелым, чем Министерство магии, к тому же имя Малфоев здесь значило еще меньше. Организовать все удалось только благодаря усердной работе и непоколебимой решимости отца.  Из мыслей Драко выдернул резкий толчок в бок, который отец тут же замаскировал за восторженными аплодисментами, взмахнув локтем в темно-зеленой мантии. В груди все перевернулось, стоило Драко осознать, что Шеклболт закончил говорить и пришла его очередь.