Горечь лесных трав

ГЛАВА 10

                                            1
Когда солнце начало скрываться за горизонтом и окрашивать лесное пространство в багряно-красные лучи, Грисамиан остановил коня. Место для причала было удобным: расчищенная полянка, окружённая высокими деревьями. Чародейка и юноша прошли достаточно длинный путь, покинув Версенданте. Они явно уже покинули границы Иадероха, находясь глубоко в лесу. Грисамиан спешился, а затем снял блондинку с коня. Йорха он привязал к дереву с тонким столбом.
— Не боишься спать в лесу? — Поинтересовалась Мона, оглядывая место ночлега.
— У нас нет выбора, раз уж путь долгий. Сможешь развести огонь?
— Конечно. Если развяжешь эти проклятые веревки. — Девушка вытянула руки парню.
Грисамиан посмотрел на светловолосую, помолчал, обдумал. В конце концов тот понял, что не может держать её связанной. Её магия может помочь и развести огонь, и, в случае неожиданного нападения помочь ему. Грисамиан подошёл к ней, осмотрел её руки, кожа которых вокруг туго перетянутой веревки уже успела посинеть. Он развязал крепкий узел на левой руке, размотал бинты. Мона шумно выдохнула, облегчаясь, и разжала кулак. Затем он освободил её правую руку. Чародейка ещё какое-то время сжимала и разжимала руки, приводя те в чувство.
— Вот уроды. — Прошептала она, осматривая бледно-синие ладони, уже похолодевшие без долгого прилива крови.
— Я найду несколько веток. Спать можем по очереди. — Прокомандовал черноволосый и отправился искать тоненькие сухие ветки в округе.
Мона развязала шнур капюшона и сняла плащ. Кинула его на усыпанную листвой землю, выровняла и уселась на него. Грисамиан приносил ветви и складывал их в треугольный силуэт, образуя будущий костёр.
Когда веток, наконец, оказалось достаточно, Грисамиан сел напротив чародейки. Её волосы выглядели спутанными, слегка завившимися. Черноволосый кивнул девушке, и та, направив ладони к веточкам, проговорила:
— Accendit ignem.
Послышался тихий щелчок, верхняя веточка вспыхнула огнём, а за ней и начали гореть остальные, потрескивая. Мона не убрала ладони, она позволила им согреться. Грисамиан смотрел то на чародейку, то на огонь. Молчание продлилось недолго, тот его нарушил:
— Урод, предполагаю, возглавляющий Криомантов, наплёл мне что-то о пророчествах и отце-эльфе. Сказал что я «творец бед» и всё такое. Они собирались держать меня взаперти, допрашивать. И всех, с кем я когда-либо пересекался, тоже. — Грисамиан заглянул в глаза блондинке. Та тоже на него смотрела, внимательно слушая. — Потому ты оказалась там?
— Не обязательно. Они не дураки, полагаю, догадались, что я стащила ту кучу бумаг. Но из-за Армери меня решили оставить. В том числе, чтобы допрашивать о тебе. Они выяснили не много.
— Мне жаль. Я не собирался подставлять ещё кого-то.
Мона понимающе кивнула, выдохнула и ответила:
— Ну конечно. Я сама в это влезла.
Они помолчали. Огонь хорошо разгорелся, но и без него было достаточно тепло.
— Ты можешь спать. Я на страже.
Мона подняла глаза с огня на черноволосого. Она аккуратно уложилась на плащ, но глаз не смыкала.
— У меня плохое прошлое, Грисамиан, но оно не делает меня плохим человеком. — Прошептала блондинка. Наконец, она закрыла глаза и позволила себе отдохнуть под хруст плавящихся веток.
Грисамиан ничего не сказал, но услышал девушку.