Темные волшебники. Часть 2. Сила

Глава 8. Expecto patronum.

— Если ты хочешь провести занятие в Визжащей Хижине, то тащить туда шкаф с боггартом будешь сам, — предупредил Ремус, глядя на ухмыляющегося Сириуса Блэка.

— Да там уже свой должен был сто раз как завестись! — отмахнулся тот. — Сколько лет в ней уже никто не появлялся, а? Обстановка внутри осталась все та же — как боггарту там не появиться-то?

Люпин вздохнул. Похоже, отговорка своего действия не возымела.

— То есть, ты хочешь сказать, что уже заглядывал туда? — осведомился он парой минут спустя, выходя вслед за остальными за ворота замка.

— Ну да. Буквально на днях. Сам-то ты почему-то отказался на время полнолуний там отсиживаться — все по Запретному Лесу бегаешь.

— Не люблю это место, — признался Ремус.

— Странно. Чего его не любить? Нам там так весело было... эх, школьные времена. Мы вчетвером такой бедлам в школе устраивали, что все поколения хогвартских бедокуров могли только позавидовать, — припоминая свои «маленькие» школьные шалости, Блэк улыбнулся. — Тогда еще Питер был жив... если честно, я его прибить был готов за то, что он карту Мародеров потерял. Помнишь, как он Филчу с ней попался...?

— Началось, — тихо пробормотал Гарри, наблюдая за ушедшими вперед взрослыми. — Опять Блэка понесло — будет битый час распинаться про свои Мародерские приключения.

— Я от отца кое-что слышал, — сказал Малфой. — Причем, это «кое-что» им чести не делало.

— ...Ты вообще на Питера по любому поводу срывался, — сухо произнес Люпин. — А Джеймс еще и подтрунивал над ним, как будто он не один из наших лучших друзей, а какой-то совершенно посторонний человек.

— Ну, извини, конечно, но если это ходячее недоразумение нам каждое второе предприятие срывало? О неуклюжести Пита легенды ходили! Хуже его только разве что этот Невилл Лонгботтом. И вообще, Ремус, ты чего, а? Раньше ты как-то не против был поучаствовать в наших безобразиях! Или просто слово поперек сказать боялся?

— То, что вы меня не слышали и слушать не желали, еще не означает, что я молчал.

— Ага, помню-помню, как ты нас наставлять пытался — МакГонагалл сдал и все. Между прочим, вел себя, как последний слизеринец! Кто же так с друзьями поступает?