На грани

глава 27

Дверь с лёгким скрипом открывается и в комнату заваливается в стельку два пьяных объекта. Страсть вспыхнула между ними ещё на танцполе. Чонгук прежимает хрупкое тело к стенке впиваясь в любимые искусаные губы требовательным поцелуем и омега не теряя времени сразу отвечает... Он хочет этого, хочет быть к нему максимально близко сегодня, хочет чувствовать прикосновения его губ на своих, до дрожи в коленях хочет его целиком и полностью.

Языки пошло сплетаются во едино, в темноте слышно причмокивание, альфа на секунду отстраняется смотря истинному в глаза, как бы спрашивая разрешения. В свете ночи Тэхён выглядит ещё прекраснее. Омега сам целует его обнимая за шею.

Чонгук нежно гладит рукой по пояснице, а после не сильно сжимает упругие ягодицы, разгоняя в крови адреналин. Тэхён лишь утыкается в изгиб чужой шеи вдыхая запах шоколада, что заводит ещё сильнее, хватаясь за крепкие плечи. Он чувствует, как Гук играет с ним. Тэ мотылёк, Чон смертельный огонь, который прожигает крылья бедному мотыльку.

Омега откидывает голову, чувствуя, как альфа обцеловывает его шею переходя на ключицы то, что делает с ним Чонгук словами не передать, он ловит наслаждение, закатывая глаза от удовольствия. Разум разрывается между «можно» и «нельзя».

— Тэхён... — хриплым голосом начал Чон, посмотрев тому в глаза и с уверенностью в голосе произнёс:

— Я хочу тебя. — мажет шею губами Гук, а затем оставляет несколько красных пятнышек на молочной коже. Сам он еле держался, чтобы не разорвать эту рубашку и начиная одаривать чужое на всё отзывающееся тельце поцелуями.

Ким обмяк в обнимающих его руках, прильнув к чужому сильному плечу, он ощущает, как возбуждение уже накрывает его волной, поэтому торопиться, вдыхая любимый аромат шоколада. Тэхён выбирается из кольца рук обходит истинного уводя его за собой в глубину комнаты. Оба оказываются на кровати. Всё происходит, как в замедленной съёмке вещи летят на пол. Разгоречённые тела льнут ближе друг к другу.

Чонгук не отрываясь от груди любимого начинает растягивать его. Складывается впечатление, что Чонгук никогда не видел тела омеги. Он не видел. Не видел таких острых и одновременно хрупких ключиц. Казалось к ним дозволено касаться, только губами, иначе они рассыпяться, как хлипкая конструкция из песка. Чон никогда ещё раньше не видел и таких глаз, и тонких пальцев, и прекрасных губ. Он не видел ничего. Момент и в Тэхёна проникает один палец. Омега морщиться от недолгого дискомфорта, продолжая смирно лежать на холодных простынях, которые с каждой секундной становится всё горячее.