Космос

***

— Тинка, ну почему ты опять не поела, а? — Дан тяжело вздыхает, заходя в комнату.

Обнаруживает Тину лишь в одном кружевном белье перед зеркалом.

Нервно сглатывает.

— Потому что, у меня диета, Дан, — важно отвечает она, внимательно рассматривая себя.

— Ну какая диета, Тина? — подходит ближе и обхватывает её талию сзади.

Умопомрачительная.
Крышу сносит.

— И также ахуительно выглядишь, — нежный поцелуй в шею.

Кароль улыбается, глядя на них в зеркале.

Любящий мужчина, прижимает её к себе.
Говорит, что она прекрасна.
Что ещё нужно для счастья?
Видимо что-то нужно.
Раз она не может принять себя.

— Морщины вон уже пошли, — пытается скрыть грустную улыбку, но не получается.

И грустно как-то.
И стыдно.
В очередной раз тараканы в голове.

Сама уже устала.

— Ну, что за предрассудки, малыш? — убирает её волосы в другую сторону и аккуратно кладет голову ей на плечо.

— Та какие предрассудки? Это просто констатация факта. Старею я Дан, старею... — женщина прикусывает губу.

Дан выдыхает ей в шею.

Обоих опаляет жаром.
Космос

— Т–а–н–я, — прикусывает мочку ее уха, — Я. Сейчас. Буду. Вытряхивать. Из. Твоей. Головы. Каждого. Гребаного. Таракана. Ты поняла меня?

Мысли мигом улетучиваются.
Фейерверки в глазах.

— Д–а–н — ахает, прикрывая глаза.

Знает, что сейчас будет нелегко.
Мнет губу.

— Дан, не надо, проошууу, — жмурится.

— Что не надо? — шипит мужчина, кусая её за плечо, — тараканов в твоей голове травить не надо?

Поднимает глаза и смотрит на ее отражение.
Больше всего внимание привлекают её глаза.
Глаза, в которых сейчас фейерверк различных эмоций.
И волосы.
Растрёпанные золотистые локоны.

И помада.
Ахринительная красная помада.
Только теперь это не маска, а дополнение к невероятному образу.

Вот как она так умеет?
Вот вроде бы девочка в глазах.
Но в тоже время офигенная привлекательная сексуальная женщина.

Тина вновь тяжело дышит, пока его руки гуляют по ее телу, а губы совершают очередную посадку на шею.

Черт.

Как же выдержать это мучение.

— Смотри, — немного грубовато хватает Кароль за подбородок и та вздрагивает и покрывается мурашками, — где тут старение, Тина? Я вижу перед собой красивую, привлекательную, сексуальную женщину. А что видишь, Тина? — всё также держит её за подбородок, причиняя легкую боль.

— Я вижу Таню, — жалобно шепчет.

— Т–а–н–ю, — протягивает он, будто смакуя.

Ослабляет хватку и оба улыбаются.

— Физическая красота с возрастом становится краше, знаешь?

Кароль заливается смехом от такого высказывания.
Господи, ну умеет же словить нужную волну.

— С чего такие выводы, Балан? — хохоча, фирменно приподнимает бровь.

— Ну мужчин же шрамы украшают, — Дан разворачивает ее к себе лицом и ухмыляется.

— Дураааак, — улыбчиво тянет Тина, ударяя его по плечу.

— Что за оскорбление пошли, Тина Григорьевна? — стреляют глазками в друг друга, — сейчас получите у меня, — руки совершают посадку на самую любимую часть тела и отпускает лёгкий шлепок.

Тина ахает и жмурится от новых ощущений.

— Я хочу, чтобы ты помнила и понимала: физическая красота это не главное. Безусловно со временем наш организм изменится, но это лишь только физическое. Главное, ведь что внутри, — певец убирает прядь волос с ее лица, а руки опускаются на грудь, — в сердце и в душе. Ведь сила женщины не в ее физической красоте, а в ее внутреннем мире...

Гипнотизирует её.
И от этого взгляда у неё мурашки по коже.
Теплота в его взгляде.
Теплота и офигенные руки и выбивают тараканов из ее головы.

— Я безумно люблю тебя. Люблю любую. Ты моя. Полностью. Слышишь меня?

Его пальчики медленно касаются его лица и медленно разносят эту космическую энергию.

Брови. Глазки. Щёчки. Скулы. Губы.
Получается.
Тина слегка улыбается, ощущая всю нежность.

— Вселенная моя, —улыбается, — и всегда ею будешь. И никакой возраст, никакие морщины, никакие твои загоны, никакие тараканы в твоей голове этого не изменят. Потому что я тебя люблю. С тараканами в голове, с морщинами, со всем, Тина, понимаешь?

Смотрит строго, пытаясь достучаться.
Глаза блестят.

Нежность.

— Спасибо тебе... — прижимается к нему, — не знаю, как бы я была без тебя...

Такая ее откровенность бывает нечасто.
И он рад каждому такому мгновению.

— Всех тараканов, мы вытеснили, нежность моя?

— Всех, космос мой. Всех...