Ненавистная наложница императора

Глава 14.

Император усилил хватку на подлокотниках, будучи раздраженным в данный момент. Тем временем евнух О, начавший тревожиться, спокойно заговорил с ним.

– Ваше Величество, может Его Высочество Наложник Ён в самом деле сделал все это, только чтобы овладеть вашими мыслями?

– Да, я уверен в этом. Я знаю его слишком хорошо.

Ихань послал испепеляющий взгляд в воздух, как если бы Наложник Ён стоял перед ним, и вскоре поднялся с кресла, не выдержав.

– Хорошо. Я попадусь в твою великолепную ловушку в этот раз.

Его шаг был очень быстр, так что евнуху О приходилось практически бежать, чтобы сопровождать его.

– Мы-мы отправляемся во дворец Чонган! Поторопитесь и приготовьте паланкин!

Голос евнуха О гулко отразился в сводах перед залом Чонгён. К этому времени Император уже прошел достаточно, будто ожидание паланкина было раздражающим.

«Вижу, ты делаешь все, что можешь, с тех пор как узнал, что я не буду навещать тебя по-обычному». Ихань закусил губу, презрительно усмехаясь над Наложником Ёном в мыслях.

Император принял решение сорвать эту нелепую маску Наложника Ёна сегодня же.

***

– Цветы расцветают очень красиво.

Лучезарная улыбка осветила лицо Хвауна. И все благодаря ярким цветам, устилающим сад во дворце Чонган. Хваун, чувствовавший себя некомфортно после случая в Сухвавоне чтобы выходить дальше, гулял и наслаждался в саду своего дворца.

Хотя Император прекратил посещать дворец Чонган, потому что он отныне принадлежал Наложнику Ёну, в прошлом этот дворец был специально построен для любимого мужчины-наложника правящего тогда императора. Не стоит упоминать грандиозность его размера, где каждый уголок был отличительно прекрасным. По этому вполне можно было догадаться, насколько сильна была любовь императора к своему наложнику.

Мужчина-наложник, получивший такую глубокую любовь, умер вследствие болезни, так как имел слабое здоровье, оставив императора раньше. Тем не менее, император не отдал этот дворец другим наложницам, потому что не мог забыть мужчину до конца своих дней. И более того, в последние минуты жизни он издал последние указ-завещание, что этот дворец должен будет всегда принадлежать лишь мужчинам-наложникам.