After D&J

10

На лестнице не могу сдержать слез. Я уже ненавижу колледж, хотя занятия еще не начались. Почему мне не попалась соседка, похожая на меня? Я должна сейчас отсыпаться перед понедельником. Я не создана для таких вечеринок, и мне не стоит общаться с такими людьми. Мне нравится Валя, но я не хочу присутствовать при таких сценах и общаться с людьми типа Дани. Для меня он загадка; с одной стороны, я не понимаю, как он может быть таким придурком? Но потом думаю о книжных полках - зачем ему все это? Что такой грубый, циничный, татуированный болван, как Даня, может понимать в этих прекрасных произведениях? По-моему, единственное, что он способен прочесть, это этикетка на пивной бутылке.

Утирая слезы, я понимаю, что не знаю, где нахожусь и в какой стороне общежитие. Чем больше я думаю о том, что случилось, тем больше раздражаюсь и злюсь.

Я должна была это предусмотреть; именно потому, что я всегда все просчитываю, такие вещи не происходят. Дом до сих пор битком, по-прежнему музыка гремит. Артура нигде не видно, Олега тоже. Может, стоит просто найти пустую спальню и лечь на полу? Тут по меньшей мере пятнадцать комнат, может, повезет, и я найду пустую? Я не могу успокоиться, как ни стараюсь, но не хочу, чтобы внизу меня видели в таком состоянии. Я захожу в ванную, где была с Валей, и сажусь на корточки.

Набираю Германа, и на этот раз он берет трубку.

- Юль? Уже поздно, у тебя все нормально? - произносит он заспанным голосом.

- Привет. Герман! Я пошла на дурацкую вечеринку с соседкой и застряла в каком-то доме, тут негде спать, и я не знаю, как вернуться в общежитие, - рыдаю я в трубку.

Понимаю, что моя ситуация - отнюдь не вопрос жизни и смерти, но я слишком подавлена, чтобы самостоятельно с ней разобраться.

- На вечеринку? С этой рыжей? - удивленно спрашивает Герман. (пусть Валя будет рыжей)

- Да, с Валей. Но она отключилась.

- Ух ты, а почему ты с ней пошла? Она же такая... в общем, ты вроде с такими не водишься, - говорит он.

Его менторский тон меня раздражает. Я хотела, чтобы он поддержал меня, заверил, что завтра все будет хорошо, сказал что-нибудь позитивное, а не такое холодное и осуждающее.

- Это не все, Герман, - говорю я, но в этот момент дверная ручка дергается, и я встаю с корточек. - Минуточку! - кричу я человеку снаружи и вытираю глаза куском туалетной бумаги, отчего макияж размазывается еще больше: именно поэтому я редко пользуюсь карандашом для глаз.

- Я тебе перезвоню; кто-то ломится в ванную, - говорю я Герману и отключаюсь прежде, чем он успевает возразить.

Снаружи снова начинают стучать, и я в спешке открываю, все еще вытирая, глаза.

- Я же сказала, мин....