фей кровопролития

глава 3

Укоры совести тяжелы и для взрослого и для ребенка.
©Чарльз Диккенс. Большие надежды

Так вот, послушай, что я тебе скажу: будь очень осторожен в суждении о людях. Если даже своими глазами видишь, что кто-нибудь поступает плохо, — не считай, что ты непременно прав. Когда дело касается человека, тут нужна большая чуткость! Ты уж меня извини, но я должен тебе сказать — я тебя уважаю, поэтому и решаюсь тебе сказать: неправильно, глупо осуждать людей за то, что они такие, как есть.
©Уильям Сароян. Человеческая комедия

— а у тебя почему? — с серьёзным лицом спросил Зак

— чего?

До меня вообще не доходит о чём он. Где-то стучатся догадки, но кажется уже дома никого нет. Двери лифта вовремя открываются и мы смотрим на помещение куда нас привезли. Пахнет землёй и водой. Я бы уже обрадовалась, что мы легко выбрались, но горький опыт меня научил и рассказал, что легко нечего не дастся в принципе в жизни и, тем более, в этом жутком месте. А вот Зак, в припрыжку от радости, с воплем маленького ребенка, которому купили килограмм конфет, пошёл вперёд. Объявил, что это конец, но я отрицательно покачала головой, смотря на стрелку что стояла на «В4». На вопрос «почему», указала на эту стрелку, ведь так и не вышла из лифта.

Я заметила закономерность: лифт поднимается каждый раз на этаж выше, цифры меняются, каждый раз отнимая один. Значит мы едим вверх, а цифра эта цифра этажа. То есть мы на четвёртом этаже. Свою дискуссию я так же озвучила Зак, тот недовольно бурча пошёл дальше. Не, ну, я то, блин, тут причём?

Догонять его долго не пришлось. Остановился он около надгробия. Всё помещение было в земле, могилах и представляло собой кладбище в комнате. Стойте. Значит...

— Сейчас мы поживимся вкусненьким! — потирая ладошки, произнесла я и начала рыскать среди могил.

— Почему? — не понял Зак.

— Ну, как почему? Девятнадцатого пасха. Через девять дней, если быть точным. Масленицу я пропустила, блины мне есть семь дней не дали из-за режима. Но! — не угоманивалась я и оттопырила указательный палец, — Яков сказал, что на Пасху можно.

— Пасха... Масленица.... Какому дьяволу ты подчиняешься?

— во первых, это православные праздники. А во вторых! — я скрестила руки и внушительно посмотрела на Зака, а он смотрит на меня как баран на новые ворота, — Ты знаешь что такое православие?