Мой дорогой сосед

Прогулка с друзьями

Вечер наступал довольно быстро. Лето кончалось, дни становились короче, но в пять часов ещё было светло.

Конечно, Николай не оставлял попытки вытащить Фёдора прогуляться, но тот продолжал отказываться, в итоге назвав Гоголя "глупым и шумным ребёнком" и удалившись в неизвестном направлении. Коля сильно расстроился, что само собой разумеется, но виду не подал, дабы не портить настроение друзьям, с которыми он пойдёт гулять буквально через десять минут. Собираться блондин, конечно, начал в самый последний момент, однако вылетел из своей комнаты быстрее, чем Ваня с Сашей. Они не заставили себя долго ждать - прошла лишь минута с тех пор, как Гоголь покинул своё обиталище. У Гончарова за плечом была гитара, а Пушкин нёс еду, которую по большей части надо было насильно впихнуть в Колю. Конечно, он будет отбиваться, но друзья поставили себе цель - во что бы то ни стало следить за рационом Николая.

Как только великолепная троица оказалась на улице, послышались облегчённые вздохи. В общежитии было очень и очень душно, зато снаружи волосы трепал прохладный ветерок и приятно пахло какими-то цветами. Ваня предложил сходить в парк, где протекала красивая речушка и было очень спокойно. Оказалось, он уже там побывал, хоть и неизвестно, когда успел. Коля пошутил что-то про телепортацию и остановку времени, за что получил локтем по рёбрам.

Дорога до парка заняла немного времени - всего-то минут десять с учётом того, что Пушкин ходил медленнее своих друзей и им приходилось его ждать. Найдя укромное местечко, трио расположилось прямо на траве. Гончаров сразу принялся настраивать гитару, а Саша - кормить отбивающегося Николая. Как только вся еда закончилась, Ваня вздохнул тихо и начал петь.

- В белом платье на причале
Темный силуэт.
Люди мимо пробегали,
Алым был рассвет.

 Пламя билось и металось,
Плач кругом стоит.
Много жизней обрывалось...
Что в себе таит

 Этот ужас в светлом здании?
Не знает лунный свет.
Лишь хранит секрет в молчании
Темный силуэт.

Ну а потом, на пустоши
Сброшено ярмо.
А на руках у юноши
Прощальное письмо.

"Прости за то, что привязалась,
Прости за каждую слезу.
Прости, я столько ошибалась,
Теперь наказанье понесу.

Я игрушка, я замена...
Мой крик был слышен во дворе.
Да, я знаю, несовершенна
Сама запуталась в игре."

Ваня получил по рёбрам и вскрикнул, недовольно глядя на Николая.

- Да за что?

- А вот не надо было такую песню грустную петь! - начал возмущаться Коля. - И вообще, гитарист ты наш, давай-ка более весёлые песни сочиняй, а то пугаешь ты меня.

Гоголь бы ещё долго трещал, если бы не будильник, напоминающий о том, что они не могут засиживаться долго: живут-то в общаге, где есть свои правила. Благо, им идти было недалеко, поэтому вернулись они быстро и разошлись по своим комнатам. Как ни странно, соседа в комнате Гоголя не было. Парень решил его подождать и залез на подоконник. 

Фёдор вернулся буквально спустя полчаса после прихода Коли. Он выглядел ещё более задумчивым, чем ранее, а на соседа не реагировал от слова совсем, что само собой напрягло блондина. Гоголь вился вокруг Феди, пытаясь растормошить того, но Достоевский лишь отмахивался и слабо улыбался, а вскоре и вовсе лёг спать, естественно, поужинав перед этим. Коля недоумённо сел на свою кровать и начал пристально рассматривать Фёдора, думая о чём-то, пока сам не свалился спать.

Завтра уже было первое сентября.