Любовь исцеляет

Часть 38

Утро перед выпиской не задалось. Сначала Чимину было плохо и его тошнило и рвало. Он стал чувствителен к запахам и запах, как собственно и обладатель этого запаха, молодой омега медбрат ему не понравился. От его запаха мандаринов Чимина начинало тошнить, а бесило его ещё, что медбрат строил глазки его альфе, из-за чего они разругались. И альфа довольный, что омега его ревнует, вышел из палаты, чтобы пройтись проветриться, а омега смог успокоиться.

Юнги прекрасно понимал, что все скандалы Чимина связаны с его беременностью. Ведь до неё это был спокойный, мягкий и пушистый котенок, который ни на кого и голос не поднимет без дела. Юнги ни на кого не променяет свое маленькое сокровище, которое в скором будущем станет его мужем. Ни один омега не выдерживал его характера и натиск, а Чимину похрен на скандальный и строгий характер альфы. Его омега самый лучший и заботливый, не смотря на теперешнее его скандальное и стервозное состояние. Это временно и Юнги согласен потерпеть. Тем более Чимин не постоянно такой, а только время от времени.

Альфа сходил в кафетерий и подкрепился, а когда возвращался захватил сладости для омеги, которые тот очень полюбил в последнее время и просил альфу ему их приносить все дни, что они в больнице. Чимин, как обычный омега любил сладкое, но сейчас он на него налегал особенно часто.

– Котенок, смотри, что я тебе принёс, – альфа заходит в палату.

– Юни, где ты ходишь? Меня скоро выписывают, а у меня вещи не собраны. Опять с эти протонным омегой встретился?

– Нет. Я тебе за эклерами ходил.

– С масленым кремом? – у омеги горят глаза.

– Да. С масленым кремом и вся упаковка для тебя одного.

– Спасибо, – омега выхватывает коробочку из рук альфы и садится по султанский на кровать. И достаёт первый эклер и наслаждается вкусом. Альфа, наблюдая за омегой. Нервно сглатывает, но не от того, что он тоже хочет попробовать, ведь он ровно дышит к сладкому, а потому что омега так эротично языком облизывает крем с губ и иногда из самого теста, что у альфы начинает шевелиться и вставать по стойке смирно в штанах все, что только может. Юнги тихонько скулит и отворачивается. Ему нравиться наблюдать за таким омегой, и он может спокойно овладеть им, но не в больничной палате, когда любой может зайти к ним. А также он боится навредить омеге и малышам. Он уходит в ванную комнату.