Академия шоколадных искусств.

Глава 10

Выписывать уравнения на доске удавалось мне с большим трудом и мысли никак не могли сфокусироваться на том, что я собственно пытаюсь здесь написать. Мои пальцы плавно выводили символы формул, и я была на сто процентов уверена, что все пишу правильно, до того самого момента пока ехидные смешки не разнеслись на трибунах аудитории. 

 – Вообще-то я имел в виду написать то, что уже открыто человечеством, а не изобретать свое, мисс Флорес, – резкий голос полоснул по сознанию, и все мысли о мешающем предмете за поясом юбки испарились в одно мгновение. 

 Смех моих однокурсников раскатился по всей аудитории, и только после этого я соизволила взглянуть, какую чушь написала на доске. А взглянуть было на что, причем это действительно выходило за рамки адекватного мышления, впрочем, чего тут удивляться, если все эти чертовы формулы, похожи и все также одновременно непонятны. 

Я быстро все стерла рукой и потянулась к краю юбки, будто бы невзначай поправляя ее и поднимая чуть выше нужного, от чего юбка стала значительно короче, а у меня на щеках проявился румянец. И на что только не пойдешь, ради того, чтобы не быть пойманной. Краем глаза я заметила, что кондитер внимательно проследил за всеми моими махинациями, и только недовольно хмыкнул, разворачиваясь обратно к трибунам. 

Внутри сердце гулко отбивало удары, и казалось, это слышу и чувствую не только я, но и мои сокурсники. Я даже успела заметить ехидную улыбочку на лице Линды Эванз, которая теперь как самая прилежна студентка данной Академии занимала почетное место на самом первом ряду трибуны. И эта ее улыбка была больше похожа на звериный оскал, нежели на что-то другое. Она радовалась и вновь неподдельно ликовала моему очередному провалу. Ведь я же вчера учила, и потратила кучу времени на то, чтобы эти злосчастные знаки намертво отпечатались в моей голове. Так что же теперь мне мешает получить хорошую оценку и записать все правильно? 

 – Видимо, вы снова не готовы к моему занятию, – с наигранным сожалением возвестил ректор и черкнул что-то в журнале нашей группы. – Большего я от вас даже не ожидал, присаживайтесь. 

 Мужчина указал рукой по направлению к трибунам, а мне в один момент стало так стыдно и неожиданно подкатившие к глазам слезы только увеличили возгорание вновь обретенной обиды. Я также не слышала, что говорила мне Мирта, когда я села на свое место, что говорил ректор и кого спросил после моего ухода. Пустота накатила на меня нежданной волной, а соленые капли одна за другой капали на тетрадь, размазывая тушью формулы которые еще вчера я знала наизусть.