Он полюбил темноту с детства.
Когда попадал под горячую руку отца, и прятался, в небольшом пространстве между крышей, в их стареньком гараже, стоявшем на заднем дворе. В последствии, это место стало его убежищем, где он мечтал, планировал и был в безопасности.
Он полюбил темноту, когда до поздна ждал, у себя в комнате, глядя в пустоту, возвращения матери с очередной унизительной работы. Это было его время. Старшие братья оставляли его впокое, загнанные отцом по своим комнатам. В это время он мог наблюдать, лёжа на своей кровати. Наблюдать за тем, как текла ночная зижнь за окном. Каждый четверг под их окнами проезжал старый грузовик, дребезжа и подпрыгивая на каждой выбоине в асфальте, который был, словно, швейцарский сыр. В доме напротив снова и снова выясняли отношения мистер и миссис Дорелл. Где-то неподалёку выла бродячая собака и были слышны звуки скорой или пожарной. А на небе, чёрном, и местами затянутым тучами и смогом, идущим из производственных заводских труб, можно было кое где разглядеть одинокие, едва различимые звезды.
Смотря в окно Джош знал, что однажды он обязательно выберется отсюда. Из этого дома, из этого района, из этой жизни.
Даже спустя двадцать лет, ему нравилось возвращаться домой именно в темноте. Закуривая сигарету, идти по узким, грязным улочкам. Сворачивать через задний двор знаменитого ресторана, с несколькими звездами мишлен, в мусорных баках которого вечно кишили толпы жирных крыс. И выходить на более оживленный проспект, проходя мимо, уже знакомых, проституток, которые несколько раз в неделю искали себе клиентов на ближайший вечер. Медленно выдыхать сигаретрый дым и заходить в полупустую квартиру, на верхнем этаже, многоквартирного дома.
Темнота всегда была его лучшим другом. И впоследствии стала верным помощником.
