Огонь в их глазах

Пролог

Солнце пыталось пробиться сквозь завесу туч. Масфа впервые за долгое время погрузилась во мрак. Небо скорбело вместе со всеми.

На бледное лицо Самуэля упал солнечный луч. Зрелище было настолько завораживающим, что многие, и даже сама королева, поверили в сверхъестественность обычного совпадения. «Небеса благословили его», «Врата рая были открыты» - шептались присутствующие, не обращая внимания на монаха, произносящего молитву с деревянной сцены, стоящей на середине главной площади. Он просил принять короля в небесное царство, просил отчистить от грехов всех, кто любил и почитал его при жизни, а главное - даровать сил и терпения семье.

Силы как раз таки были нужны всем, особенно королеве Кэтрин и её дочери Беатрис. Они обе держались из последних сил. Все слезы были выплаканы несколько дней назад, когда стало известно о кончине Самуэля. Слуги, несмотря ни на что выполнявшие свои обязанности, клялись всему и вся, что истошные крики не утихали даже после того, как королева уснула. Стены впитали горечь хозяйки и завывали вместе с ней, не давая покоя остальным жильцам.

Истеричного состояния Беатрис никто не застал. Все произошло в «Эволасе», далеко от Масфы. Ей пришло письмо от камергера, написанное под диктовку королевы. Кривые буквы гласили страшную весть, зачеркнутые слова вещали о помешательстве королевы, возникнувшем на нервной почве.

Беатрис была не из тех, кто впадает в истерику сразу. Она села на кровать, сжимая письмо в одной руке и прикрывая рот другой. Зеленые глаза бегали от строчки к строчке, девушка пыталась уловить суть написанного. Говорилось о смерти. О отце. О боли и о тоске. И когда до принцессы дошел смысл написанного, что-то внутри умерло, словно надоедливого светлячка прихлопнули руками. Глаза заволокла темная дымка, холодные щупальца страха проникли в сердце и сжали его. Мурашки забегали по спине, её передернуло. Ей захотелось выйти из этой душной комнаты, стены которой давили со всех сторон. Она вскочила на ноги, сделала несколько шагов к двери и упала на колени. Пальцы разжались, листок выпал и плавно приземлился на ковролин. Беатрис закрыла лицо руками и горько заплакала.

На следующий день она отправилась в Масфу. Трясясь в карете, надеялась, что все это неудачная шутка или же предлог, для того чтобы выманить ее из магической школы. Надежды...Эти глупые надежды, за время поездки плотно засевшие в душе, стали жертвами беспощадной правды. Их выдрали с кровью, с мясом, оставляя в душе дыру размером с пропасть.