Живи для себя, живи ради семьи
Ведь жизнь одна, оно закончится быстро
/Лили/Тэхен с тревогой смотрит на мать, затем переводит взгляд на пожилого человека. Тот одной рукой опирается на заботливо поддерживающего его Семена, другой на палку.
Лазаренко подводит старичка к крыльцу, они останавливаются напротив Сурен. Та опускает голову и закрывает лицо ладонями.
— Зина, — зовет старик, — дочка, это ты? Я не так хорошо вижу, как раньше. Надо и на втором глазу операцию делать, но Галя заболела, не до того было.
Сурён вздрагивает и кивает, не отнимая ладони от лица.
— Да, это я, папа…
— А мне вот этот молодой человек сказал, что ты хочешь меня видеть. Мама умерла, Зин, что ж ты не приехала? Она так тебя ждала! — качает головой старичок.
— Как умерла? — шепчет Сурен и, наконец, поднимает голову.
По ее щекам текут слезы. Сзади раздается тяжелый вздох — это Джи, она, как и я, поняла, кого привез заместитель Ямпольского. Тэхен кажется закаменевшим, в его глазах шок и ужас. Незаметно пододвигаюсь к нему и обхватываю ладонями его руку.
Тэхен в ответ сжимает пальца так, что я чуть не взвизгиваю от боли.
— Кто вы? — спрашивает он, а потом переводит глаза на Сурён. Или на… Зину? — Мама?..
— Знакомьтесь, Ким Тэхен, — отвечает вместо нее Семен, — это ваш дедушка, Аркадий Петрович Безручко.
— А как же… — Тэхен мечется взглядом между матерью и стариком, — ты же Потоцкая? Ты столько раз мне говорила… эти бумаги, гербы, графиня Потоцкая… Значит, это все неправда? — а потом потрясенно восклицает: — Зачем, мама?
— Сурен Аркадьевна, — говорит Лазаренко, — вам большой привет от Арсена Павловича Ямпольского.
Сурён вскидывает невидящие глаза на Семена и неожиданно рявкает с незнакомыми, истеричными нотками.
— Да, не Сурен я, Зинаида, слышал же? Зинаида! И никакая не Потоцкая, а Безручко. Только он чего лезет, не понимаю? Что ему до того, этому вашему Ямпольскому?
— Да ничего, — пожимает плечами Семен, — любит Арсен Павлович, когда по справедливости. И чтобы у детей дедушка был, коль им с бабкой не повезло.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Близнецы От Миллиардера
Historical FictionТэхен поднимает голову и окидывает всех троих грозным и сердитым взглядом.- Чьи это дети? Я спрашиваю, чьи это дети?"Твои, Ким, твои", - так и хочется ответить. Но вслух говорю другое.- Мои. Это мои дети.А потом наши глаза встречаются...Ким Тэхен, о...