Детка ПАЛАЧА

Глава 8.1

Вера

Глова кружилась от опьянения, никогда не возвращалась домой такой весёлой, казалось, что плюхнусь без сил на коврике. И пока мерзкий сосед возился с ключами, хохотала не переставая.

— Степка, открывай.

— Не ржи, дура. Тебя родители накажут.

— А я говорю отворяй эти ворота. Слушай, а ты прикольный мне с тобой так нравится болтать. Вот скажи, только честно я жирная? — заплетался у меня язык, нужно обходить стороной выпивку.

— Дурная какая. Гляжу пить, соседка, совсем нельзя.

— Баламут. Любви хочу. Ты там меня расписываешь, говоришь самая красивая. Но почему тогда этот негодяй Климов ни капельки меня не хочет. Вот почему? — пыталась ему доложить. Представляю вопросы с утра по раньше. Где шаталась? Да, ты позор в семье. Никто не отпускал без спроса.

— Идиот, потому что. Нечего на всяких ублюдков западать. Давай, красавица, ключи. Баиньки пора.

— Какие? — чуть не скатилась по стене.

— От квартиры, или ночевать на коврике будешь?

— Блин. Забыла. А сейчас, прикинь четыре часа утра. Родители такой втык дадут, — гоготала, это все виноват алкоголь, и не остановить противный хохот.

— Заколебала шуметь. Заходи ко мне.

— Чего? Нет! Я в гроб не лягу. Он у тебя жуткий, — отплёвывалась, ведь подлец сумел пригласить в его квартиру.

— Ложись на диване, а я в нем посплю.

— Дебил? Это же мерзко. брр.

— Почему? Довольно удобное местечко.

— Какую чушь несешь. Вот я тебе всю душу слила между прочим. Слушай, Кирилл, самый лучший. Ну прям зайка, такая, — с неохотой снимала туфли,— но с тобой прикольно общаться. И имя зачетное у тебя. Степашка!

— Слушай, проказница! Я сейчас по заднице дам! Хватит орать. Нас услышат! — старался взбодрить, а потом, когда положил подушку с одеялом, приятно зевнула.

— Моя жизнь ужасна. Вечные запреты. Скажи есть вот на свете хоть один человек, чтобы ел и не поправлялся? Все одноклассницы тощие до ужаса. А я похожа на корову. Знаешь какая пытка утром после душа глядеть на себя в зеркало? Мне кажется. Вот все ужасно. Волосы, широкие бедра. А от них не избавится. Съела булку. И на тебе, пожалуйста, целлюлит. Это не справедливо, — бубнила под нос, а этот ротозей помогал расстёгивать платье.

— Болтунья. Не устала трындычать?

— Постой! Руки прочь. Сейчас возьмешь и изнасилуешь. Не похожа на всех этих доступных див. Поделюсь только с тобой, потому что ты мой сосед. И устроил повторюсь лучший день рождения в моей жизни. Девственница между прочим. И не надо глядеть исподлобья, — отчаянно ему заявила. И тогда хитрец ухмыльнулся.

— Что вы говорите, сударыня. Прямо чистая и невинная. Напяль мою футболку и спать. Я не насильник, Вер!

— Обманываешь?! Еще кое-что ляпну. Твои глаза тоже красивые. Обещай, что не засунешь в гроб. Боюсь до дрожи в коленях, — улеглась под одеяло, ощущая приятную слабость. — Как удобно. Но мой живот снова урчит.

— Проголодаюсь, обжора?

— Да, очень хочу вафель, принесешь их? — шептала сонным голосом, а потом незаметно вырубилась. На утро, возле столика обнаружила поднос. От аромата даже улыбнулась. Но потом вся напряглась, ведь под одеялом оказалась голая...

— Засранец! Говорил же, что не тронешь! — вскочила, словно озверевшая стерва. Для меня честь это не пустое слово. Осталось разобраться, он просто нагло мной воспользовался. Пьет чай и ухмыляется.

— Извини, соседка. Оказалась слишком соблазнительной. Ворочался ночью. А потом такой думаю. Телка на диване. А почему бы ее не трахнуть? И пока сопела, пристроился сзади. Не обижайся, ладно, — болтал без сожаления. У меня округлились глаза.

— Хочешь сказать. Мы переспали?

— Конечно. Только не строй из этого трагедию, — сказал совершенно не жалея о содеянном поступке, а у меня к горлу подступил комок обиды. Это подло.