Неиртан и довольно нежно

Столько он спорил с судьбой...

Кто посмел прикасаться к алтарю? Кто открывал и закрывал колдовские замки как у себя дома? Кто стёр пыль с барельефа? У дяди не дошла бы рука. В сердце закралась тревога. Последние полгода, Фэйер подумывал, что в Чёрном Храме бывает кто-то кроме семьи Хан. И нечистой силы вокруг стало меньше. Точно испугалась чего-то. Или кого-то. Самое страшное бедствие – выброс чёрной магии Бездны, случалось не чаще обычного, и это не могло быть причиной страха нечисти. Фэйер подозревал, что здесь ошивается крупная рыба. Ищет мелких карасиков отобедать. Однако, семья Хан всё никак не пересекалась с этой нечистой тварью. Только оттенок магии намекал, что оно женского рода – всё, что известно. Они с дядей усилили колдовские замки. Не помогло. Тогда Фэйер поменялся сменой с одним отрядом, проверил приграничье и отправился в храм.

Хан Фэйер не боялся ходить в патруль один. Это нечисть боялась его сильнее, чем целого отряда бездельников. Более слабые сослуживцы, пожалуй, лишь отвлекали бы. Генерал Хан не хотел показаться высокомерным, но тем не менее, откровенно заявлял об этом. И с ним, скрипя зубами, соглашались. Знали, что его могущество превосходит лишь Император Изнагии. Единственный, кто бывало, ходил с ним, это старый друг отца, генерал Ан Лиэр. Но обычно, тот не ходил в храм, и конечно, не замки открывал иначе – у него был магический ключ семьи Хан.
Мучительно спокойный полдень нервировал. В ничейных землях всегда царил мрак, или по крайней мере полумрак. Однако, приглушённые лучи золотой звезды проникали сквозь остатки цветных стёкол, и чёрный камень играл разными оттенками. Даже тусклый свет подчёркивал запустение. Изнагийское государство не могло привести храм в порядок. Никаких военных сил не хватило бы, чтобы часто приводить сюда много прихожан, защищать их, а потом сопровождать обратно. Иначе, храм нельзя восстановить. Он нуждается во внимании. Трещина в стене зарастёт сама собой, с помощью религиозного духа изнагийцев, если они только, начнут регулярно приходить. Поэтому, воин не любил приходить днём. Магическое зрение позволяло не разбирать всех подробностей в темноте. Золотые лучи представляли неприглядную картину без жалости. Спасибо, что здесь они не такие яркие. В одной из стен была дыра. Острый как стилет, пучок света падал сквозь неё прямо на отбитый нос статуи древнего изнагийского императора. Но вот, мимо него промелькнул другой нос. Тонко очерченный и по-хамски любопытный. Мелькнул и исчез обратно в тень, вместе с красивым личиком и пурпурно-красными локонами.