Алые слёзы

Глава 9: «Горячо, да холодно»

Погода была классная, а день у Федора ужасный. И конечно всё началось с самого утра. Своё любимое кофе он пролил на ну капец какие важные документы, сжёг себе рубашку ведь забыл выключить утюг когда ушёл готовить себе яичницу, пока выключал утюг, сгорел и сам завтрак.

Весь злой, уставший и совсем не выспавшийся (ведь соседи шумели до утра), пошёл в школу. Он думал, переедет в Японию – тишина спокойствие... Ну вот хрен тебе дорогуша. Казалось, его старые соседи тоже вместе с ним переехали.

Мрачная и тяжёлая аура исходящая именно от Федора – давила. Слишком чувствительные и впечатлительные прижимались к стенам когда замечали злой блеск фиолетовых глаз. Дошёл он до своего класса кое-как. Плюхнулся на своё место, да и заснул.

Дос-кун! Дос-кун! Дос-кун! Дос-кун!

Какой-то закадровый, приглушённый писк, который ну очень сильно раздражал Достоевского. Федор сжал кулак, и так неудачно в его руках оказался довольно острый карандаш. Резко проснувшись, он прислонил острый грифель к гортани Гоголя.

— Чего тебе?! — раздражённо прокричал Федор, не замечая насколько громким оказался его голос.

Николай поднял вверх руки и тяжело сглотнул.

— Дос-кун...

— Говори уже! В чём дело?! — нетерпеливо прокричал он всё сильнее прижимая карандаш к его горлу, Николай на всякий случай отошёл назад подальше от карандаша.

— Н-ничего...

— Вот и славно. — уже более спокойно сказал он, опустил карандаш и вновь заснул.

— Как же ты прекрасен и страшен в гневе, Дос-кун... — тихо прошептал Николай касаясь его волос. У него они настолько жирные, что можно было прямо сейчас пожарить картошку, используя лишь голову Федора. Гоголь хихикнул и оттошёл от него подальше.

Он уже давно принял тот факт, что он один из этих. Николай даже не скрывал это, а остальным просто, было честно говоря, похер. Да, раньше слух о том, что Гоголь гей разлетался по школе, быстрее горячих пирожков на вокзале, а сейчас всем надоело – появились другие темы для обсуждения, да и все остановились на том: «Ну гей и что? Нас то каким боком это касается?». В общем перестали, не забыли, но косые взгляды перестали бросать на него.

Но Николаю было сложно жить с этим. Никого найти себе нельзя, все отказывали или просто смеялись. Гей-клуб? Нет, он в такое не ходит. И никогда не пойдёт – мало ли что. Да к тому же он школьник, такое себе позволять нельзя. Всё же Гоголь как бы не жаждал свободы, как бы он не был на голову отбитым – но здравый смысл останавливал его от опасностей. Но естественно, здравый смысл не всегда помогал...