Дорогой Друг

I

Когда Нилу было десять и он носил совершенно другое имя, его мать украла пять миллионов долларов и сбежала с сыном от их сумасшедшего отца, известного как Балтиморский Мясник. 

Была глубока ночь. Мэри вбежала в комнату и буквально выволокла сына в коридор. Он ещё спал, так что совсем не понял, что за переполох и куда его тащат. Он ничего не понимал ещё несколько дней. Мама, в отличие от отца, никогда не делала ему больно, так что он полностью ей доверял и не задавал вопросов. Лишь, когда они остановились в Клэрморе, штат Оклахома, Нил — Натаниэль — спросил: 

— Мы больше не вернёмся домой? 

— Нет, сынок, — ответила Мэри, пододвинув комод к двери номера дешёвого мотеля. — Не вернёмся. Теперь мы вдвоём. 

— Папа на нас за что-то разозлился? — спросил мальчик. 

— Можно и так сказать, — вздохнула Мэри — теперь уже Лилиан Мориарти. 

— Но... — всхлипнул Натаниэль — Чарльз, — я не хочу, чтобы папа злился. Не хочу, чтобы он сделал мне больно.

Побои — часть воспитания. Раскалённый утюг — наказание за несовершённую ошибку, а просто за то, что он был. 

Мэри опустилась перед сыном, сидевшим на кровати, на колени и взяла дрожащие маленькие ручки в свои. 

— Если ты будешь делать так, как я говорю, папа не сделает тебе больно. Будь умницей, и он никогда нас не найдёт. 

А дальше — восемь долгих лет бесконечных скитаний. Восемь лет борьбы за жизнь, за каждый вдох и ещё один день. Они сменили двадцать два города, жили под двадцатью двумя разными именами. И ни у одной личности Натаниэля — ни у Стефана, ни у Майкла, ни у Луки — не было друга. Ни одного. Раньше он обо всём говорил с матерью. Рассказывал, что сосед по парте поделился с ним ланчем и позвал к себе на обед в выходные. Рассказывал, что соседские мальчишки предложили научить его кататься на велосипеде... Но Мэри не нравились такие разговоры. Мэри не нравилось, что Натаниэль хотел завести друзей. Она превратилась в истеричку, параноика. Оно и не удивительно, но, спасая сына от издевательств, она ничуть не сделала его жизнь лучше. 

Ему прилетало. Частенько. То хлёсткая пощечина, то тяжёлая книга прямо в голову. Не расскалённый утюг, но мать Натаниэль — Крис, Ален, Уилл — стал бояться почти так же сильно, как и отца.