У Эммы Свон приступ

2

Эмма все еще не была уверена, как городское руководство перешло от Зачарованного Леса к Сторибруку. Она предположила, что люди избрали Мэри-Маргарет, чтобы продолжать жить под королевской властью.

Но Снежка была хороша в этом. Она стояла в огороженном пространстве – типа места присяжных в суде – находящемся на возвышении в торце помещения.

Эмма должна была просто сидеть рядом с королевским видом, и даже это давалось ей нелегко. У Дэвида получалось намного лучше. Даже сидящая на переднем ряду Реджина выглядела как джедай.

- Первый вопрос, - объявила Мэри-Маргарет, отпивая чай из чашечки с изяществом Мэрил Стрип, - комитет обсуждать не будет, потому что поднявший его предлагает Джепетто вырезать из дерева точную копию Мэган Фокс, чтобы потом Голубая Фея оживила ее во благо «городской морали». Лерой, мы это уже обсуждали.

- В этот город приезжают только сексуальные парни! У нас недостаточно женщин! – возмутился Лерой. – Если мы не начнем что-то с этим делать, то, в конце концов, город станет похож на Красный Китай!

Эмма уже собиралась вмешаться, как вдруг почувствовала, будто электрический ток пробежал по ее телу, оставив легкое покалывание в пальцах ног и пьянящее ощущение в ее... голове. Она огляделась, чтобы проверить, не почувствовал ли еще кто-нибудь то же самое, но Мэри-Маргарет спокойно продолжала собрание.

«Это просто мое воображение», - сказала себе Эмма. - «Какая-то странная волшебная версия отсиженной ноги».

Она верила в это вплоть до того момента, как ее глаза широко распахнулись от удивления. Эмма что-то почувствовала. Что-то определенно настоящее, не зуд или щекотку, а будто материальная рука схватила ее на мгновение и...

Это было приятно. Очень приятно.

Эмма снова огляделась, как будто могла не заметить кого-то стоящего рядом с ней и начинающего прелюдию, и, конечно, никого не увидела.

Собственно на нее вообще никто внимания не обращал, за исключением Реджины, которая сидела в первом ряду, положив аккуратно свернутое пальто на колени и спрятав руки под ним. Женщина послала Эмме улыбку – наполовину успокаивающую, наполовину... наполненную чем-то еще.

Казалось, все тело Эммы погрузилось в теплую ванну, ее кожа стала вдруг очень чувствительной. Что сделало ее странно восприимчивой к этим мимолетным прикосновениям ко всему телу. Приятные, покалывающие, почти незаметные и все же трудноигнорируемые.

Эмма почувствовала легчайшее прикосновение кончиков пальцев к бедру, которое скорее походило на направленный поток воздуха, чем на что-то твердое. Прикосновения – если это были они – прекратились, а потом вернулись вновь, едва задевая волоски на задней части ее шеи. Прошлись по лопаткам.

Запутанными волнами спустились вниз по спине, по позвоночнику, ребрам, ниже, ниже к ее заднице, а затем смело коснулись ее ануса.

Эмма беззвучно ахнула.

Ощущения давали полное впечатление, будто кто-то ткнулся... внутрь.