Когда звёзды на небе пьют ромашковый чай

5

Даан нечасто включал телевизор, но в тот день, от нечего делать, решил посмотреть какой-нибудь фильм. По иронии судьбы, долго переключая каналы вперёд и назад, взгляд его зацепился за красивого молодого пастора занимающегося самобичеванием, чтобы наказать свое тело и разум за плотские желания.
Кончик хлыста рассекал со свистом воздух и кожу. Кровь, каплями проступавшая из длинных рассеченных ран, тонкими струйками, подтверждая закон гравитации, капала на пол.
Враги неоднократно проверяли его моральную стойкость, подсылая к нему прекрасных юных обольстительниц, но все безрезультатно. И тогда появился, прекрасный, как кудрявый херувим, юноша. Вот тут сердце пастора и дрогнуло.
Счастливого конца у истории не оказалось.
В день, когда пастор не справился с соблазном, в дом ворвались его недоброжелатели, избили мужчину, а затем подожгли его ещё живого вместе с жилищем. Даан смотрел не с начала и не понял был ли пастор несчастной жертвой или же понес заслуженное наказание за свои грехи в прошлом, но был благодарен судьбе за то, что появился на свет значительно позже и в столице оранжевой страны весьма свободных нравов.
Стране, в которой творили Рембрандт, Ван Гог и Вермеер. Там, где ветер волнует моря разноцветных тюльпанов и роз, кружит головы ветрякам мельниц и ветрогенераторов.
Сам город был рассечен сложной сетью каналов, велодорожек и аллей, ведущих к многочисленным музеям и выставкам и... кварталам красных фонарей.
На разных сторонах старых каналов мирно уживаются ренессанс, готика и барокко.
Узкие дома, остроконечными крышами тянутся к небу. Город
мостов, островов, понтонных домов и каштанов, имеющий выход в Северное море, когда-то был лишь рыбацкой деревушкой на дамбе реки Амстел, высокие и статные жители которой даже зимой редко носят шапки. А вот шарфы любят практически все.
Город, где на четвертом канале, в августе проходит знаменитый гей-парад на лодках.
Даан, как и многие жители страны, был высок и привлекателен. Крепкое спортивное тело, русые волосы, собранные на затылке в top knot, тёмно-серые глаза, цвета маренго, красивые, благодаря езде на велосипеде ещё в школу, ноги.

Его род носил в своей фамилии гордую приставку Ван, что, впрочем, не делало их аристократами. Хотя деньги у семьи водились, а это куда важнее разных Ван и Фон
.
Таким был и его отец, рост которого слегка перевалил за сто девяносто сантиметровую отметку, а темные волосы были уложены в модный undercut с пробором, над которым колдовал умелый барбер. Глаза отца имели светлый оттенок чая.
Отец был красивее его, умнее, опытнее и успешнее.
Он был взрослым и состоявшимся мужчиной, работающем в нефтехимической промышленности на весьма недурной должности, позволяющей вести достойную обеспеченную жизнь.
Но самое главное, отец привлекал Захари больше. Впервые он заметил возбуждение парня в бассейне и мир его покинули радость и надежда.
Даан не раз наблюдал за тем каким взглядом смотрит парень на своего опекуна и сердце сжимали боль и грусть.
Кто он против своего отца? Всего-навсего семнадцатилетний дурачок, влюбившийся в милого парня.
То, что парень был геем, Даан знал наверняка, чувствовал каждой клеточкой своей души и голодного тела.
Вот только Захари старательно избегал его с недавних пор. Не разговаривал как прежде, не ходил с ним в бассейн и на велосипедах не катался. Недавно отказался покататься на лодке по каналам, ссылаясь на головную боль, но весь вечер играл с его отцом в шахматы.
Глупец! Отец натурал и никогда не свяжется с парнем, тем более таким молодым, да ещё и сыном своей первой любви.
К тому же недавно в его жизни появилась достойная женщина, деловая, целеустремлённая и порядочная.
Именно сегодня отец пригласил Тару в дом на ужин, что говорило о всей серьезности его намерений.
Случайных не водят домой, случайные в лучшем случае довольствуются рестораном.
Так же Даан успел познакомиться с сыном Тары Руудом и тот тоже был в курсе отношений матери с его отцом.
Значит, сегодня Захари ожидало огромное разочарование.