Влюбленная злодейка [ЗАМОРОЖЕН]

Глава 12

– …Ха.

Я была в растерянности. Чимин, который долго молчал, сейчас посмотрел на меня с довольно серьёзным выражением лица.

Ах! – едва успокоившись, я пыталась подобрать хоть какие-то слова.

Но спустя несколько секунд бледно-алые губы рыцаря разомкнулись, и с них слетело мягкое:
– С удовольствием, Ваше Высочество.
– А… Ах! Большое спасибо!

Ура! Огромное спасибо тебе, Красавчик!

На лице Чимина отражалось некоторое беспокойство и сомнения, но я предполагала это, поэтому мне всё нравилось.

Я даже мечтать об этом не могла!»
В конце концов, собравшись, я как можно тише повернула дверную ручку. Всё потому, что я знала, что Намджуну не очень нравится стук.

– Хм?

Однако дверь уже был открыла. Это было странно, поэтому я заглянула внутрь.

Неожиданно в кабинете раздался чей-то голос:
– Герцог. Пожалуйста, послушайте меня. Мне необходим ТроянскийПлод. Прошу, помогите мне.
– …?
– …?

Я услышала, как внутри кто-то вздохнул.

Хм? – как можно осторожнее я заглянула внутрь.

Голос доктора О продолжал настойчиво звучать:
– Прошу прощения, если это грубо. Однако я говорю это с разрешения Его Величества. Это важно. Герцог. Вы должны понимать. Сейчас, Её Высочество… Тэхёна…

Едва прозвучали слова Сехуна, как Чимин повернул голову и посмотрел на меня. Серебристо-серые глаза внимательно осматривали моё лицо.
Но я уже позаботилась об этом.

Нет, мне не важно, что он рассказывает о моей болезни кому-то, но я не ожидала услышать это так!
Почему доктор Императорского дворца находится в кабинете Герцога Кима?

Ах… – в этот момент у меня перехватило дыхание.

В кабинете Намджуна старый доктор О, склонив голову, стоял на коленях.

Это безумие…
Что же делать? – едва я увидела, что Намджун сидит за своим столом и молча смотрит на доктора О, я действительно растерялась.

Он был таким же красивым, как Господин Пак Чимин, однако больше подходил под мой вкус.

Ох, это невероятно! Кажется, меня ждут серьёзные проблемы с самоконтролем! – с этой мыслью я вздохнула и мечтательно улыбнулась, потому что ничего не могла с собой сделать.