Точка доступа

Глава 1

Яркое утреннее солнце пробивается сквозь шторы на кухне, иногда светя прямо в глаз, стоит только слегка повернуть голову. За столом сидит отец, попивая кофе невероятной крепости и скрываясь за газетой, а младший брат болтает ногами, почти лёжа на столе и напевая что-то под нос. Мать же хлопочет у плиты, а из кастрюли на ней тянется дивный аромат, такой, что даже трудно поверить в то, что это самая простая и скучная каша. Тони заходит на кухню, чуть щуря правый глаз, в который попадает озорной солнечный луч, приобнимает брата, который улыбается так ярко, словно стремиться стать ярче солнца, и садится за стол.

- Доброе утро, солнышко. Как спалось? - мама с улыбкой ставит перед Тони тарелку с ароматной кашей, которая выглядит как-то по-особенному вкусно, а потом будто упархивает к брату и к отцу.

- Хорошо. Сон правда какой-то странный приснился, - юноша чешет кончик носа, пока отец откладывает газету и целует жену в щёку, благодаря её за вкусный завтрак. Брат тоже улыбается и громко благодарит маму за завтрак, практически сразу берясь за ложку. Мама смеётся, снимает фартук и садится за стол. Тони в этот момент словно возвращается в мир и берёт в руки ложку.

- А почему странный? - вместо матери интересуется брат, отрываясь от каши и глядя на Тони ясными глазами. Честно говоря, юноша и сам не понимал, почему решил, что сон странный? Наверное, там всё было как-то слишком грустно, серо и тяжко.

- Даже не знаю, - Тони пожал плечами, посмеиваясь. Каким же глупым ему казался тот сон в лучах встающего солнца, которое запуталось в рыжих волосах, которые по яркости не уступали солнцу закатному. И так было тепло, хорошо и так приятно пах букет цветов на столе. Словно тёплое пуховое одеяло Тони окутывали запахи цветов, ромашки покачивались, глядя на него своими невинными жёлтыми глазами, а солнечные одуванчики переливались на солнце. Стол словно растворился, остался запах, солнечный свет и цветы. Постепенно нарастал гул, странный, неясный вначале и всё громче, всё надоедливее, и Тони... Открыл глаза.

Серые глаза цвета неба перед дождём оглядывают безрадостную, не менее серую комнату, а за окном тёмное небо без намёка на солнце. На диво пасмурный для весны день. Хотя... В последнее время юноше казалось, что весь мир выцвел, стал тусклее, словно старая фотография, со временем выцветающая на солнце. Только жизнь Тони не от солнца тусклее стала. Он ещё немного лежит в кровати, горько усмехаясь тому, что во сне его жизнь показалась ему лишь каким-то несуразным сновидением. Неужели всё настолько плохо, что даже подсознание твердит, что всё это - неправильно? Неужели всё в его жизни говорит о том, что сейчас его жизнь - несуразная и непоправимая ошибка, о которой ему только и остаётся сожалеть, а возможность исправить всё это будет только в грёзах? Да в любом случае, что он сделает? Даже мысль о побеге, что теплилась на краю сознания, порой вспыхивая, подобно яркому костру в зимнюю ночь, постепенно становилась тусклее, как только Тони задумывался над тем, что же с семьёй его станется, какими отношения станут шаткими, напоминающими даже не сарай на ветру, а груду веток, потому что переживать будут все, потому что он старший ребёнок, на него возлагают самые большие надежды. Тяжелее всех будет брату, который порой и вправду восхищался им, как в своё время говорила мать. Тяжелее всего разочаровывать того, кто тобой восхищается. Тони жалел брата, которого ещё любил, но, наверное, ещё больше надеялся на то, что однажды всё наладится, они будут снова счастливы. В этих безрадостных мыслях Тони обычно мог проводить часы, но сейчас они пролетели в голове за считанные секунды, юноша поднялся, удивившись тому, что совершенно не помнил, как выключал будильник. Наверное, вылетело из головы, как и многие вещи, ставшие неважными и рутинными. Так скоро и вся жизнь рутиной обернётся. А хотя... Может уже обернулась, а он и не заметил?