oeillades

1.

— ты сейчас серьёзно?

— хейдзо, я врал тебе когда-нибудь?

— именно потому, что ты всегда говоришь правду я не верю этому. ты не мог влюбиться в парня, с которым ты, типа, просто встретился взглядом. это на тебя не похоже.

— я знаю! но это было что-то вроде... предчувствия. и он тоже смотрел на меня. долго.

— ты уверен, что в тот момент у тебя с лицом всё было в порядке?

кадзуха краснеет и легонько бьёт друга по руке. тот смеётся и, придав голосу самый успокаивающий тон, на который он был способен, говорит:

— ладно, может быть и была какая-то искра между вами, но это ещё ничего не значит. не загоняйся, ладно? к тому же, ты совсем его не знаешь, поэтому не строй никаких воздушных замков.

слова хейдзо совсем не помогают, потому что кадзуха и зам знает, что должен сдерживать своего внутреннего романтика и смотреть на ситуацию трезвым взглядом. у него не получается.

это произошло в четверг. по четвергам проходят собрания клуба фотографии, в котором состоит кадзуха. обычно они просто выходят во двор школы и фотографирую всё подряд, начиная от растений, посаженных учениками, до самих учеников(чаще всего целью объективов становятся игроки спортивных секций).

в тот день после полудня было солнечно, несмотря на то, что утром небо во всю хмурилось и грозилось разрыдаться дождём. на спортивной площадке члены футбольного клуба готовились к соревнованиям с особым усердием, поэтому ясно дали понять, что лучше не отвлекать их своими фотокамерами.

кадзуха сидел в тени большого дерева и, запрокинув голову, делал снимки развевающейся на ветру листвы. её насыщенно-зелёный цвет прекрасно сочетался с лазурью безоблачного неба.

он отложил камеру, когда почувствовал, что шея начала затекать. юноша чуть расслабил ворот рубашки и приспустил галстук с эмблемой школы, попутно разминая плечи и прикрыв глаза.

а когда он открыл их, то увидел в паре метров от себя, на скамье перед спортивной площадкой, того человека. бледная кожа под солнечными лучами казалась совсем выцветшей, хрупкой и почти хрустально прозрачной. кадзуха подумал, что это совершенно неосмотрительно, обладая такой кожей носить футбольную форму с короткими рукавами и короткими шортами. и вообще непозволительно играть в такую травмоопасную игру, (но слава богу он сидел не на скамейке запасных, не на спортивной площадке и даже не смотрел в ту сторону), потому что, кадзуха был уверен, коснись мяч его кожи хоть чуть-чуть, непременно оставит после себя синяк.

мысли проносились в голове со скоростью света и, когда этот самый человек вдруг повернул голову в его сторону, кадзуха задержал дыхание, чувствуя себя пойманным с поличными.

(но он же не делал ничего незаконного? он же просто успел вознести случайно увиденного парня на пантеон небес? всего-то?)

кадзуха чувствует, как лицо обдаёт жаром и хочет списать это на знойную погоду, но он всё ещё сидит под деревом, укрытый тенью. и продолжает смотреть на того парня. продолжает и краснеет ещё больше. потому что за жаром следует ломящий кости холод и он буквально не может пошевелить пальцем.

время опять растягивается в нечто неизмеримое и у кадзухи начинает кружиться голова. вечность(полсекунды) спустя тот парень резко поворачивает голову куда-то в сторону, говорит что-то, вскакивает с места и, подхватив свою сумку, быстрым шагом удаляется.

когда кадзуха приходит в себя, ему в спину врезается чей-то кричащий голос, свисток футбольного тренера и ещё несколько десятков голосов других учеников.

        а волшебного парня и след простыл.

— хватит ныть! в конце концов, он точно учится в нашей школе и если тебе так хочется, ты можешь найти его, — говорит ему хейдзо на следующий день во время обеденного перерыва. кадзуха хмыкает и делает глоток бананового молока.

— как ты себе это представляешь? по-твоему я должен заходить в каждый класс и спрашивать: "хэй ребята, а вы случайно не видели тут такого милого парня в футбольной форме?"

хейдзо откусывает от своей булочки с корицей и громко вздыхает.

— каэдэхара кадзуха которого я знаю, не такой дурачина. что этот чел сделал с тобой? я не видел его, но вау, он что такой необыкновенный?

кадзуха не отвечает, а его щеки слегка розовеют.

— ладно, я помогу тебе, — сдерживая смех говорит хейдзо, — поспрашиваю ребят из футбольного клуба.

— только не ляпни ничего странного... — бормочет ему в ответ кадзуха. но, тем не менее, он благодарен. так благодарен, что не может не представлять вновь тот образ, навсегда отпечатавшийся в памяти. от бессилия, под хохот хейдзо, он ложится на парту, уткнувшись лбом в сгиб локтя.

в это же время куникудзуси застывает в проходе с учебником по английскому в руках, но аяка замечает его раньше, чем кто-либо другой и подходит ближе, мило улыбаясь.

— спасибо дзу-чан! ты очень выручил меня!

куникудзуси кивает, отмахивается от предложения девушки оказать ему услугу взамен и пытается не потерять равновесие потому что о господи это тот самый парень сидит на последней парте. он очень аккуратно перебивает аяку, извиняется раза три и стремительно преодолевает полупустой коридор, скрываясь за поворотом.