(Здравствуйте, дорогие читатели. Это моя первая работа, так что я попрошу не судить строго. А хотя, ваше мнение мне не помешает^^. Это русреал ау.)
Была достаточно тяжёлая неделя... Конспекты, шесть пар в университете, незакрытая сессия... Всё это слишком сложно. Слишком утомительно... Достоевский томно вздохнул, пластом лёжа на кровати. Сколько ночей он не спит? Около пяти, начиная со вторника? Но и всё равно; сейчас он может отдохнуть от всех дел.. Если только Коля ему не помешает.
Николай-мать-его-за-ногу-Гоголь живёт с ним уже на протяжении... Пяти лет. Пока Фёдор мучается в университете, утопая в тоннах информации, белокурый клоун уже работает, где ему и подобает. Но вот - шум открывающейся в комнату двери, и спокойствие дьявола на ближайшие несколько часов точно нарушено.
Фёдор чувствует, как парень оглаживает его руку и немного приподнимается, вопросительно смотря на него. Однако, на его грудь несильно надавливают, укладывая обратно. Темноволосый облегчённо выдыхает, перехватив руку Коли и укусив за кисть резцом. Гоголь тихо усмехается, но не убирает руку, позволяя ему просто держать свою ладонь на груди.
"Кусается как кот... " - Николай улыбается своим же мыслям, предпринимая попытку заправить прядь волос Достоевскому за ухо, на что получает укоризненный взгляд. Удивительно, но спустя полминуты Фёдор сам поднимается с места и ластится о Гоголя, садясь к тому на колени и обнимая за шею. Ладно, к чёрту все проблемы. Они совершенно не срочные; их решение может и подождать.
-Тяжёлый день? - Белокурый лукаво улыбнулся, погладив парня по плечам,на что, к его удивлению, Достоевский потёрся о него головой. Фёдор тихо кивает, прикусывая Колю за основание шеи. Не оставаясь безинициативным, Гоголь втягивает парня в долгий, глубокий поцелуй и ,воспользовавшись подвернувшимся случаем, медленно кладёт его на кровать, нависая над ним.
Достоевский хоть и дезориентируется на несколько секунд, но нескрываемая волна смущения тут же накрывает его, оставляя на бледных щеках алые расцветы румянца. Он чуть отводит взгляд аметистовых глаз, осознавая всю беспомощность своего положения, но что более странно - то что ему это нравится. Странно то, что, казалось бы, такая неприступная личность, как Фёдор, будет полностью отдаваться другому человеку, позволяя ему всё. Однако, он бы не позволил даже прикасаться к себе кому-либо кроме Коли. И именно поэтому его любимый белобрысый почти всегда срывается с цепи, как только Федя позволяет ему сделать то, чего тот хочет.
Вдруг, тёплые, а по сравнению с телом Фёдора, даже горячие пальцы Николая спешат проникнуть под футболку, оглаживая парня. Достоевский немного напрягается, шумно выдыхая; он старается воздержаться от неприличных звуков со своей стороны, чтоб не сделать хуже самому себе. За несколько раз с Гоголем, он чётко определил, что его стоны... Невероятно заводят Колю. Поэтому чтобы не разучиться сидеть по крайней мере на несколько дней, темноволосый старается стонать меньше, но дело в том... Что эта миссия почти всегда проваливается, так как его партнёр, как ни странно, знает практически все его эрогенные места. И как раз таки живот - одно из них.
Фёдор всё же срывается на тихий блаженный стон, когда Коля оставляет на его бедре засос, тут же зализывая его. Всю усталость как рукой сняло; брюнета вместо этого мелко трясло от возбуждения, чего уже не скроешь. Гоголь лишь довольно усмехается, аккуратно беря руку Фёдора в свою ладонь и наклоняется к нему, удивительно бережно гладя Достоевского по волосам.
- Федя, можно я.. - Он не успевает договорить, как парень перебивает его.
- Д-да. Пожалуйста, не... Не томи. - Его голос предательски дрожит, лишь больше выдавая его желание того, чтобы Николай просто его поскорее извратил.
Коля улыбается и целует его в губы с огромным напором, осторожно прижимая Фёдора к кровати, и не вскоре отстранившись, с улыбкой взглянул на младшего, потянувшись к прикроватной тумбочке за тюбиком смазки. Достоевский нервно сглотнул, чувствуя, как колом стоящий, и, кстати говоря, совсем не маленький член Гоголя упирается ему в ногу.
Николай плавными, но быстрыми движениями снял с них обоих мешающуюся одежду, которая тут же была отброшена в дальний угол комнаты. Он раздвинул ноги темноволосого, которые он рефлекторно свёл вместе и расположился между них, ещё даже не спеша начинать главное. Гоголь наклоняется, проводя языком от середины живота Фёдора до пульсирующего полового органа и облизывает его, помогая себе рукой.
Достоевский от неожиданности резко сминает простынь кровати, издав довольное мычание, которое переросло в сдавленный стон, когда Коля взял член в рот. Иногда Николай уж слишком старается, а этот раз - далеко не исключение. Уделяя много (очень много) особого внимания головке, он всё же не даёт Фёдору кончить, поспешно отстраняясь и выдавливая немного смазки на пальцы. Почувствовав холод скользкой жидкости, парень чуть дёрнулся, но почти сразу попытался полностью расслабиться, почувствовав ладонь Коли на своей руке.
Почувствовав, как внутрь прошёл один палец, а за ним сразу и второй, Достоевского пробрало дрожью. Он прикусил палец своей руки, стараясь прервать норовившийся вырваться непристойный стон, но она сразу же была убрана Гоголем. Начав двигаться внутри Фёдора пальцами, Николай наклонился к его уху, прошептав тихое "Не сдерживайся, я хочу слышать твои стоны", вызвав Достоевского смущения даже больше, чем от простого рукоблудия. Поддавшись опасному соблазну, он решил послушаться Колю, перестав сдерживаться. Начав постанывать в такт движения пальцев, парень прочувствовал, как Гоголь ускоряет темп, теперь уже растягивая полусжатое колечко мышц движениями на манере ножниц.
Достоевский немного выгнул спину и повёл бёдрами, выражая нетерпение. Николай же на это только ухмыляется, резко подхватывая его под бёдрами обеими руками, чем вызывает удивлённый вздох у пассива. Гоголь приставил член ко входу, и почувствовав дрожь тела под собой, осторожно вошёл в полдлины. Фёдор, неожиданно для себя, громко, даже безбожно простонал, сильнее сжимая постельное на кровати.
В самом же деле, у Достоевского иногда появлялось ощущение... Что у Гоголя фетиш абсолютно на всё в нём. На то, как сильно его трясёт от возбуждения при сексе, на его стоны, даже на чёртов взгляд... Но вот что интересно; это ощущение абсолютно оправдано; так и есть.
Коля даёт Фёдору минуту на то, чтобы привыкнуть, а после, положив тому руки на талию, начинает резко двигаться. На первом толчке у парня сбивается дыхание, а сразу же на втором... Он снова стонет. Гоголь набирает темп, однако не постепенно. Умеренно грубыми толчками он буквально вдалбливается в Достоевского, вскоре наклонившись к нему и приобняв. Он оставляет несколько укусов на плечах пассива, только усугубляя его стоны, что из болезненных перешли уже в блаженные, просящие. Удивительно, но Феде приятно ощущать то, как в него так горячо и резко долбится Коля. С каждым толчком будто разряд проходил по телу и в какой то момент, ощущая тянущее чувство внизу живота, Фёдор понял, что уже на пике и... Они излились одновременно. Он - себе на живот, А Гоголь в свою очередь, прямо внутрь Достоевского.
Фёдор почувствовал, как ослабленный член Коли вышел из него и потянул Гоголя за руку на себя, опрокидывая рядом. На утро тело будет болеть, конечно... Коля накрыл себя и его одеялом, бережно обнимая парня со спины.
-Спокойной ночи... - Он тихо усмехается, вскоре засыпая....
