Сердце женщины

4

Я опустилась.

      Вся неделя прошла как в тумане. Каким-то чудным образом я поплакала под воротами вместе с Долоховым о нашей никчемной судьбинушке и почти сосватала ему Луну (классная девчонка в самом деле, они вдвоем будут как инь и янь, как альфа и омега), потом порыдала над присланной Лавандой колдографией, где она в полнолуние держит послушного обратившегося Сивого за ухо (даже у этих двоих все хорошо с романтикой!), потанцевала с Гарри (все же часть Волдеморта в нем была, да еще и преумноженная на моего лучшего друга, так что это помогло даже лучше мороженного) и кидала вместе с Роном топоры для разделки мяса в увеличенную вдвое колдографию Волдеморта, поставленную в качестве мишени на улице.

      Мне разбили сердце. Не совсем понимая, почему именно мне и как это произошло, я решила выискивать ответы в своем бывшем. Можно же его называть бывшим, или то, что мы официально не встречались, абсолютно все портит?

      Так что с биноклем в руках по вечерам я сидела перед забором и наблюдала за Волдемортом. На третий день он велел закрыть ставни в своем кабинете и спальне. На пятый — во всем доме. Подкупленный мною через Долохова домовик поставил прозрачные в ванной комнате, и я, погружаясь в болото токсичности имени профессора Снейпа, наблюдала за Волдемортом теперь только там и осуждала его новую внешность всеми паскудными словами, которые находила.

      Прошедшие мимо близнецы, испытывавшие новые ловушки, пожали плечами и покрутили пальцами у виска. С рогатки запульнули какую-то бомбочку в сторону дома Волдеморта, и он, голый, тонкий, звонкий от страха аж подпрыгнул. Картина мне открылась безрадостная, и я хоть немного воспрянула духом: судьба от такого ужаса отвела.

      И почему я страдаю? Что такого он смог сделать, чтобы заставить меня ощущать какие-то непонятные… чувства?

      — Может, ты все-таки влюбилась? — спросил меня Гарри. Он вышел за ворота с пледом в руках и накинул мне его на плечи. — Не помню, чтобы ты так переживала по поводу Виктора или Кормака.

      — Я не переживаю.

— Именно поэтому ведешь себя как типичная брошенная?

      Я шмыгнула носом. Волдеморт лично завесил окно в ванной.

      — Я бро-о-о-ошенная?

      Гарри испуганно приподнял брови и обнял меня. Уткнувшись носом ему в грудь, я разрыдалась. Жизнь была ужасна. Химия гормонов в голове, направленная на собирательный образ Волдеморта всех лет — отвратительна.