коуши сломался. продолжение истории

15 глава

после всего этого у ойкавы тоору начался марафон из бесконечных тренировок.
подьем теперь на часик пораньше. бегал до встречи с иваидзуми и вместе с ним, и потом на тренировку. когда ива-чан заметил, что когда они встречались, ойкава уже был запыханый, начал догадываться, что его друг опять начал злоупотреблять тренировками.
хотя сам тоору бы не назвал все это «злоупотреблением». он просидел около коуши три дня, пока тот был в отключке. теперь пора наверстывать. шатен так долго ждал возможности поиграть против карасуно, что не мог позволить чему-либо препятствовать этим тренировкам.
сами тренировки и, так называемые, «дружеские матчи» проходили на ура. даже во время перерыва тоору шлифовал и без того безупречные  пасы и подачи.  этот раз не был исключением. все уже разошлись кто куда, и только ойкава остался наедине с парой волейбольных мячей и абсолютно пустой площадкой. удар. удар. удар. звонкие подачи и глухой стук мячей о пол вспышками разносились по залу. недостаточно. лучше. лучше. ты хоть раз можешь ударить нормально? блять, серьезно? если ты так и продолжишь так подавать, то вы проиграете. твоя команда проиграет из-за тебя, ойкава. он продолжал. раз за разом.
подачи поражали своей техничностью, но шатену было мало. не достаточно. не достаточно точно. слишком просто. слишком слабо. из десятков ударов шатен считал нормальными лишь единицы. и вот в очередной раз тоору подкидывает мяч и начинает разбег. первый шаг, второй, юноша взмыл вверх... неожиданно в зал кто-то вошел. заметив это, ойкава дернулся. упал.
в ушах зазвенело, а глаза начало слепить, от загорающихся в них вспышек, из глаз потекли слезы. проиграл.
аобаджосай проиграли. заветное очко было отдано команде соперников капитаном команды аобаджосай, словно даром. видимо, капитан аобаждосай не такой уж и профессионал, как нам всем казалось. как же обидно за игроков-третьегодок, для которых этот матч стал последним!
тоору скручивался от боли. сука. сука. сезы не переставали литься по щекам, голова горела, а колено словно гнули по все возможные стороны, доламывая его. доламывая сустав. доламывая ойкаву тоору.
все-таки тело ойкавы не вылежало безумной нагрузки, и, теперь, он лежит на больничной койке и слушает нотации своего лучшего друга, на что мог ответить только тихим и не совсем искренним «прости». шатена даже привязали к к больничной койке, лишь бы тот не пошел опять «тренироваться». иваидзуми лично вязал узлы соединяющие ногу друга и изножье кровати.
— сука, не дай бог, я прийду, и будет завязано по другому, дурокава. тебе можно будет встать только если больница вся, целиком и полностью, будет в огне. понял меня?
он кивнул. пробубнив еще несколько замечаний ива-чан вышел из палаты. юноша вслушался больничную в тишину. жужали какие то аппараты в конце комнаты, за окном еле слышно пели птицы. тоору глубоко вдохнул, боль жужжала в голове, почти полностью затмевая остальные слышимые звуки, но оставаться в своеобразной тишине шатену пришлось совсем не долго. через пару ничтожных минут после ухода хаджиме, коуши вернулся с обследования и был очень удивлен, увидев на кровати рядом с его ойкаву тоору, еще и с перевязанной ногой. в двух местах. колено было надежно зафиксировано и выглядело так, словно его сломали и склеили званого, условного фарфоровую куклу, а икра была не перевязана, хотя скорее неряшливо привязана к кровати на несколько, казалось, что десятков, узлов.