Comeback

Гарри охреневает, как никогда

Кто-то выплывает, кто-то утопает, се ля ви

"Я захожу весь такой с красным плащом за спиной, всё дела... А он такой здоровается... А я такой ебальник раскрыл, как перед Мерлином... А он такой смотрит.... А я такой... Пиздец"

Так бы я рассказал кому-то, если бы язык повернулся об этой встрече поведать. На самом деле я себе даже подумать об этом разрешил только в безопасной гостиной у себя в конуре на Гриммо. Здесь, наедине с вискариком, будет нормально снести всё выкрутасы моей менталки по этому праздничному случаю. День-то красным окрасился, я даже выходной на завтра себе написал. Короче, захожу я весь такой... Блеа-ать.

Это был обычный рейд по Косому и окрестностям. Я устраиваю их время от времени, чтобы, доверяя, проверить подчиненных в подлинности закона и порядка. Это в Министерстве я Глава Аврората, а в этой стране я супергерой, сам Уголовный Кодекс. Я, блять, сам отец нации, у меня все отвечают за базар, ибо крутой нрав не просто фигура речи.

Наведываясь в лавки, проведывал дельцов, общался с информаторами, держал руку на пульсе. Держал, заворачивая в Лютный, наведываясь в Горбин и Бэркс, держал пока они не опустились, едва я за стойку глянул.

Помню, жилка дернулась, ещё когда, не глядя, приветствие услышал. Интеллигентное "Добрый день" - оно мне как-то никогда на язык не ложилось, я всегда с бодрым "Здравствуйте". Он поприветствовал меня, как рядового покупателя без заискивания перед аврорской формой и её героическим содержимым, вежливо и с рабочим интересом консультанта.

Я, вертел башкой, разыскивая взглядом Горбина, и бросил ответное приветствие.

- Вам что-то подсказать? Что вас интересует?

- Твой работодате...

Я повернулся, и окончательная мягкая "л" так и не скользнула с моего языка. Меня как-будто обухом по голове ударили, оставив эту "л" в голове, и она разбухла в белом шуме шока и непонимания. Моя "л" предстала передо мной во весь рост, прямо там за стойкой, сложив белые манжеты рубашки на груди.

Волан-де-Морт, которого я убил десять лет назад. Том Реддл, которого я любил и до этого, и во время, и после. А тут: наше вам здрасте.

- Мистер Горбин отошел по делам, но скоро вернётся, - сказал он, продолжая беседу, суть которой я забыл. - Может быть, я могу вам чем-то помочь?

Ты мне очень поможешь, если сгинешь сейчас наваждением. Я смотрел на него несколько секунд, пытаясь не помереть от инфаркта. Сделав пару шагов, напряженно ждал, что Том хватится палочки ли попытается сбежать, но он стоял всё с тем же выражением на красивом лице выпускника актерского хер-пойми-чего.

- Ты откуда? - тупо выдал я на пределе возможностей мозговой деятельности, останавливаясь напротив через прилавок. - Откуда ты взялся?

- Я здесь работаю недавно, но, поверьте, знаю всё, чтобы помочь вам с вашим делом, - всё так же благожелательно произнес Том. - Покупаете или продаёте?

- Как тебя зовут?

Куда девался гроза Британии? Куда он съебался? Кто сейчас блеет, вцепившись в прилавок, словно сейчас отъедет в обморок?

- Том Реддл, а вас?

А меня, блять? Как моё имя и какой сейчас год? Что происходит на этой грешной Земле, апокалипсис в мою смену? Где летит моя кукуха, пока я посылаю ей сигналы отсоса? Собираю себя по кускам, осыпаясь на казенный пол, и хрипло выдавливаю:

- Значит так, Том, скажи хозяину, чтобы написал Главе Аврората.

И всё, съебываю на всех парусах своего алого плаща, стуча сапогами о порог. На улице закуриваю трясущимися руками, сбегая, как не бегал никогда. Бледнею от страха, как в жизни не боялся. На подкорке ни одной мысли кроме той, что я свихнулся окончательно и на олвейс. Наше вам здрасте.

Только этим я сейчас могу объяснить своё бегство и свою панику. Ничего не выяснил, не задержал, не проверил магией, не заглянул в голову, а просто съебался, как не было.

Может это не он, просто похожий парнишка? Может у Тома есть сын? Может это Том, невесть, как воскресший, просто потерял память? Нет, будь он Томом, просто заавадил бы мою охреневшую до корней волос тушку прямо там. Да и что ему в лавке торговать, в его-то положении бога на полставки? Его нахождение у кого-то в подчинении можно объяснить либо потерей рассудка, либо потерей памяти.

Но я-то всё помню. И всё, что я помню сносит крышу, сердце напополам, оно еле дышит. Стоял там, в свои двадцать восемь, обтекал, как школьница, с десятилетней жизнью за плечами и двухдневной щетиной на щеках.

Давно меня жизнь за яйца не брала. Видно, пришлось смерть на помощь позвать.

Переверни эту суку снова, Поттер, поведай, что вышло.