Черновик случайной души

Очерк #5

Изнанка
Шёл сильный дождь. Капли стекали по черепице, создавая прекрасную мелодию, убаюкивающую местных жителей. У большой лужи проквакала яркая зелёная лягушка, которую явно эта погода радовала, да только зелёной не долго радоваться оставалось, её неожиданно схватили за лапку и поднесли к глазам.

Артур тяжко вздохнул, закинул лягушку в импровизированную переноску к её собратьям и оглянулся. Деревушка спала, лишь на порогах мелькали тусклые огоньки, словно убеждая каждого прохожего, что тут кто-то живёт.
Парень откинул с лица непослушные кудри рыжих волос и последний раз взглянул на поселение. Он презрительно скривил красивые черты лица, словно съел кислый лимон и скрылся за деревьями соснового леса.
Фигура его двигалась бесшумно и неуловимо для глаза человека и животного, он словно испорялся с одного места и появлялся через тысячи метров, снова исчезая.

Наконец-то Артур остановился у добротной старой избы, обросшей длинными извилистыми лианами, с крышей и стенами покрытыми зелёным мхом, а также со старыми резными ставнями.

Дверь скрипнула и раздался громкий хлопок, зазвенели колокольчики, завозился кот на трильяже.

На стенке завозились в террариумах лягушки, поднялся громкий гогот и кваканье.

-А ну тихо!

Лягушки только громче загоготали, а ведьмак схватился за голову и взвыл. Он быстрым шагом скрылся в подвале, громко хлопнув люком.

-Наглые душонки прогнивших миров, достали, неблагодарная работа!

Он громко стукнул кулаком по столу, лягушки в переноске вздрогнули и притихли.

Артур поставил контейнер на стол и всмотрелся в узоры на спинках квакушек.

-Тц, опять одно и тоже, мне скоро будет нечего разводить на торги, я так разорюсь! Да что ты будешь делать.

Парень с грохотом открыл крышку коробки и достал зелёную лягушку, что поймал последней.

-Ты пойдёшь к такому же как ты, благо, вы разнополые, а так бы продал не задумываясь.

Он покрутил лягушку перед глазами, и закинул к такой же квакушке в большой террариум с бассейном. Да, работа была далеко не благодарная, но приносила хоть какой-то достаток и позволяла заниматься тем, что было в крови.