Все еще человек

6

Самое ужасное в пеших походах, по мнению Дилана - это спать где придется. Спальный мешок они взяли один на двоих. Не было смысла брать два, потому что спали они по очереди, чутко неся вахту, протяженностью в три часа, пока другой набирается сил.

- Ты же меня разбудишь, если что? - первое время уточнял Сэм, кутаясь в куртку и зарываясь носом в мешок.

- Поверь, солнце, твой сон не потревожат, - опасно-урчащим голосом произносил Дилан и жутко ухмылялся в темноте.

Сэм не мог похвастаться такой нескромной уверенностью в своей силе и возможностях своего тела, потому что привык улепетывать от опасности или мастерски быть незаметным. Поэтому он часто будил Дилана, когда тот спал, если из темноты на них выходила какая-нибудь заплутавшая в чаще леса тварь. Дилан, лихо перехватив тесак с раздраженным ворчанием: «Да заткнись ты уже», шел навстречу зомби в разной степени разложения и просто снимал голову тому, кто потревожил его сон, одним махом. Сэм в свою очередь отдыха при этом дрых в капитальной отключке рядом с Диланом.

Они шли вдоль высокого берега горной реки, шум от которой маскировал их голоса и шаги. Мелкий дождь сменился полноценным ливнем, капли ударялись о рюкзаки, капюшоны, листья и землю, перекликаясь волшебным шорохом и перестуком.

- Слышишь? - удивленно спросил Сэм. Они не спешили, хотя ветер начинал пробирать до костей. Холод обжигал кисти Сэма, но он уже привык к такой боли. Это была правильная боль, его кровь горела.

- Я даже вижу, - отозвался Дилан, и Сэм проследил за его взглядом.

На противоположном берегу в низине в потоках бурлящей воды стояла медведица с рыбиной в зубах. Мелкий выводок из трех медвежат бесился, забавно повизгивая, в паре метрах от мамы-медведицы, вертляво подпрыгивая и толкаясь, как самые настоящие дети.

Природа продолжала жить по своим законам, наплевав на то, что другой вид живых существ практически исчез с лица земли. Наряду с бесспорным тотальным уничтожением человечества у вируса был и положительный фактор - четвероногих и птиц он не трогал. Сэм рвано выдохнул, очарованный неимоверно трогательной сценой, наполненной самой настоящей жизнью. Завеса дождя намочила его с ног до головы, вода стекала с носа, пальцев, он фыркал и промаргивался, когда капли попадали в глаза, мокрые ресницы слиплись, слизывая дождевую воду с губ, он беззащитно запрокинул голову с открытым ртом, жадный до воздуха и жизни. Его смех заставил Дилана вздрогнуть, вынырнуть из дурманящего морока и отвести глаза от влажного искрящегося взгляда.