Subterra. Легенда о Крови

7. Лишь сон во сне

Валериан

    Лет с десяти меня мучал один и тот же вопрос: как заслужить любовь? Да, именно заслужить. До недавних пор я искренне верил в то, что любовь - это никакая не данность, а каждодневный тяжкий труд. Проповедником сие теории был мой отец - Максимус Хантер.

    По правде сказать, я не могу припомнить, что бы его обожало великое множество людей... Скорее, это множество его ненавидело, ну а остальные просто боялись. Удивительно, но единственным человеком, который искренне любил моего отца был я. Хоть он этого и совершенно точно не заслуживал.

    Помимо извращённого воспитания и привития весьма сомнительных ценностей, когда мне было лет семь, отец решил добавить ко всему вышеперечисленному порки за любой проступок. Что бы я ни сделал, наказание всегда было одинаковым. Прогулял урок - розги. Проиграл в поединке - розги. Посмотрел, сказал, ответил не так, как того хотел Максимус Хантер - розги.

    Когда мне было пятнадцать, - уже не помню, за что, - отец решил снова выпороть меня. В тот раз за меня заступилась мама. И лучше бы она не делала этого. Спустя столько лет почти ежедневных наказаний я научился терпеть боль и даже не кричал и не плакал, но когда моя мать упала на пол от силы той пощечины, что ей нанёс отец, моё терпение лопнуло. Тогда я впервые поднял руку на отца. Не знаю, что бы я сделал, если бы мама не уговорила меня остановиться. В тот момент, когда лезвие коснулось его шеи, я впервые почувствовал себя не таким никчемным, как всегда. Но я отступил. И ушёл из дома. Навсегда.

    Я понимал, что более так продолжаться не может, что когда-нибудь наступит момент и меня не остановит перспектива ни казни, ни жизни в Трущобах. Разумеется, меня мучили угрызения совести, ведь я бросил маму один на один с отцом, но если бы я остался, ни для неё, ни для меня это бы хорошо не кончилось. С тех пор я виделся с отцом лишь на больших праздниках, где мы с заправским профессионализмом играли роль любящей и порядочной семьи.

    С тех пор минуло уже почти четыре года, но я так и не простил отца. Даже когда я узнал о его гибели под завалами Дворца Комиций. Даже когда моё сердце едва не лопнуло от боли и тоски. Несмотря на всю любовь, я не смог простить ему всего, что он сделал со мной и мамой.

    Так я понял, что прощение заслужить гораздо сложнее нежели любовь. Любовь либо есть, либо её нет. Невозможно сначала полюбить, потом разлюбить, а затем снова полюбить человека. Так не бывает. А вот прощение - акция весьма многоразовая, но в отличие от любви не столь вездесущая.