ПРЕЗУМПЦИЯ НЕВИНОВНОСТИ

Глава 15. Привычка защищать

Если бы, чисто теоретически, Вегаса спросили, в чём смысл его жизни, а он был в настроении разговаривать с Вами, то не задумываясь ответил бы, что словно родился защищать Байбла. Так повелось с момента их знакомства в 12-ти летнем возрасте, и, приняв за тождество данную аксиому, Вегас не видел смысла в ней что-либо менять. Зачем? Если система работает исправно, то только восторженный дурак будет совать пальцы и пытаться усовершенствовать отлаженный процесс.

А Вегас дураком не был. Наоборот, как раз других он считал полными идиотами, не способными делать выводы из имеющихся на руках очевидных доказательств. А сам был прагматичен, циничен, холоден, зато результативен. Единожды найдя для себя цель, с упорством, достойным упоминания в справочниках по психологическим портретам личностей, он как танк пёр к своей цели. Препятствия? Плевать он на них хотел.

Вегас заботился о Байбле почти всю свою сознательную жизнь, сколько себя помнил. Всё, что происходило до встречи с ним, можно было вычеркнуть как бесполезные метания в поисках единственного источника смысла существования. Он так и сделал: забыл всё, что напоминало о жизни, в которой не было Байбла.

Ровесники, оба страдающие от жестокости и наплевательского отношения окружающих, столь разные по характеру, но идентичные внешне, они вместе составляли идеальный тандем, по отдельности, по крайней мере Вегас, ощущая себя в каком-то смысле неполноценными.

Они никогда не обсуждали даже мимолетную возможность разлучиться. Вегас был уверен, что так и должно быть. Что может быть естественнее, чем быть вместе? Байбл был для него не просто близким человеком, а частью души, потерянным кусочком столь любимых им пазлов, что когда-то завалился за комод, а потом неожиданно был извлечён на свет, когда двигали мебель. Ведь, когда недостающая деталь найдена, никто не будет убирать её назад в коробку, её поставят на место, чтобы завершить картину.

А для верности хорошо бы поступить так, как делает Байбл: аккуратно приклеить на плотный картон, убрать под стекло и закрепить рамкой. Тогда картина надолго, если не навсегда, сохраниться в неизменном виде, если только не подведёт клей, да не развалится рамка. Но именно для этого в их паре и нужен был Вегас – служить этим клеем и оберегать края хрупкого Байбла как самая прочная на свете рамка.

Если в детские годы главным подспорьем для юного Вегаса были фильмы и сериалы, то с годами мальчишка, буквально живущий улицей и её законами, оброс и полезными для юного волчонка знакомствами. Среди его приятелей были разные личности, многие ходили по краю, нарушали закон, но Вегас ценил их за особое понятие чести – система «зуб за зуб» работала куда качественнее и результативнее, чем прогнившая юридическая машина правосудия.