Ей двадцать. Ему больше на десять.
Они любят друг друга молча, не касаясь плеч словами признания.
У них для любви есть большой дом с запущенным садом и стеклянной оранжереей в безлюдной глуши, там, где луизианский мох свисает с болотных кипарисов и многовековых дубов.
У них для любви есть маленькая картинная галерея на втором этаже, под чердаком, и необъятная библиотека с длинной деревянной лестницей на заржавелых колёсиках.
У них полные карманы прерий и звёзд. Карманы хорошо залатаны, чтобы не выпала ни одна звезда, ни одно созвездие.
Ей двадцать три. Ему больше на десять.
Где-то в холодном небе какого-то там октября вспыхивает зарево войны. Война опускается на страну заразной холерой и грязной чумой.
Он изъявляет желание податься на передовую, когда она, стоя на мысочках, подвязывает плетистые розы, облюбовавшие беседку в центре сада. Она кивает, умирая внутри себя.
Она провожает его до железнодорожной станции, не доходя до поезда. Так и остаётся стоять за деревьями-исполинами. Не дышит до отбытия поезда.
Она получает по письму каждый месяц, замечая, что «Кэролайн» становится бледнее, видимо, огрызок карандаша совсем поизносился. Да и писать, наверное, больно - струпья мозолей на ладонях.
Ей двадцать пять. Ему больше на десять.
Война заканчивается. Об этом гласят все заголовки газет, которые она не читает.
После войны у неё остаётся два обесцвеченных платья из крепдешина, старое пальто, съеденное молью, и большой дом.
Она каждый день ходит на железнодорожную станцию, где в пыльных окнах вагонов высматривает его, завёрнутого в токсичную плёнку гари.
С утра она готовит завтрак на двоих, а в полдень срезает три белые розы в саду, которые оставляет на утлой станционной лавчонке, когда он не приходит.
Ей тридцать семь. Ему больше на десять.
Летом кусты роз расцветают и белым пожаром раскидываются по всей территории, что прилегает к большому дому.
Два раза в неделю к ней заезжает отставной офицер. У него волны поседевших волос и притягательная улыбка. Он пытается купить у неё цветы, не зная, что они принадлежат другому, не ему.
Она провожает его ровно в двенадцать дня, спеша с розами к железной дороге.
Она продолжает ждать.
Ей пятьдесят три. Ему больше на десять.
У него семья. И он не приедет. В большой дом, где кованые ворота требуют ремонта.
Он никогда не увидит свои любимые розы, лежащие в прозрачном море дождя.
Он никогда не почувствует тяжесть ожидания длинною в тридцать лет.
Ей восемьдесят четыре. Ему меньше на десять.
Он умер от инсульта десять лет назад.
Она не знает.
На станционной скамье снова свежие розы.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Сборник историй по Кларолайн
RomanceДрабблы взятые из "Книги Фанфиков", написанные не мной.