Притворись моей, девочка! || Р.М || Закончен

27 Глава

Пэйтон

Здесь очень хреновая звукоизоляция... Это всё, о чём я могу думать, когда захожу за отцом в его люкс.

Тесса остаётся в коридоре, но я не поворачиваюсь и не смотрю на неё. Мне хреново... Хреново оттого, что она может сейчас всё услышать.

- Закрой дверь! - рявкает отец, и я тут же выполняю приказ.

Он проходит в гостиную и останавливается посреди комнаты. Обернувшись ко мне, снимает пиджак, швыряет его на диван. Расстегнув манжеты, закатывает рукава и засовывает руки в карманы брюк. Кажется вполне расслабленным, но вот его лицо пышет яростью.

- Значит, это на неё тратятся деньги? - глухим голосом, едва сдерживая гнев, спрашивает папа.

Я как-то даже теряюсь от этого вопроса. Думал, мы будем говорить о копах и нашем задержании.

Отец достаёт телефон из кармана, что-то ищет в нём, потом начинает перечислять:

- Кино, парк, ресторан, яхта... Ты потратил слишком много на эту девчонку, не находишь?

Пытаюсь говорить спокойно, чуть ли не с ленцой выговаривая слова:

- Разве не ты всегда нам говорил, что деньги не проблема?

Да, именно это он всегда нам втирал. Мол, у нас есть всё, и пусть люди это видят! Словно бабками можно было откупиться от всех.

- Ты тратишь мои деньги на какую-то юбку! - рявкает отец и подходит ближе. - А я чётко дал понять, что любовные темы закрыты. Да и вообще, сейчас я ещё и твой директор. И её тоже, - тычет пальцем на дверь. - Мне не нужны ваши любовные игрища в стенах пансиона. А если уж выражаться совсем по-простому - она тебе не подходит. И её мамаша не подходит мне!..

Он тут же осекается, а у меня глаза вылезают из орбит. При чём тут мама Тессы?

Я подхожу ближе к отцу и смотрю на него вопросительно.

- Что это значит? - спрашиваю нетерпеливо. - У вас было что-то с Ольгой Александровной?

Вот это поворот, вашу ж мать!

- Похоже, ты перестал быть трусом? - выплёвывает отец, ядовито ухмыльнувшись. - Решил, что имеешь право задавать вопросы?

Наверное, не имею... Но речь ведь о мамы Тессы.

- Ты ведь не обидел её? - мой голос садится, превращаясь в хриплый шёпот.