Вечер предыдущего дня.
Подойдя к своему подъезду, Марина долго топталась на месте в нерешимости: идти домой или всё же пойти к Жене? Она не знала, нужно ли идти к нему и заводить разговор, который, по сути, никому не нужен. С двух сторон девушку охватывали различные сомнения: с одной стороны она переживала за подругу, хотела, чтобы та была счастливой, желала ей всего самого лучшего, и, чтобы всё это исполнилось, Марина обязана поговорить с Женей. Но с другой стороны девушка адекватно понимала, что этот разговор вряд ли к чему-либо приведет, да и вообще она может в конечном итоге остаться в глупом положении, придя говорить с ним о том, чего на самом деле и нет... Итак, на одной чаше весов счастье подруги, на другой - желание остаться нормальной и адекватной в глазах у Жени. Взвесив хорошенько все «за» и «против», Марина развернулась и уверенно направилась к Жениному дому, где ей однажды уже посчастливилось бывать.
Время уже около девяти вечера. На улице заметно потемнело. Погода, как это ни странно, была прекрасной: тепло, почти сухо, ветра нет. Казалось бы, сама погода располагала к чему-то прекрасному...
Подойдя к подъезду, Марина попыталась найти окна Жени, расположение которых она худо-бедно, но старалась вспомнить. Свет горел, а значит, дома кто-то есть. А раз парень живет один, значит в квартире сейчас не кто иной, как Женя. Сделав глубокий вздох, девушка зашла в подъезд. Поднявшись на нужный этаж и подойдя к двери Жениной квартиры, она в нерешимости то подносила палец к звонку, то отходила от двери, ходя из стороны в сторону. Наконец, взяв себя в руки и мысленно решив, что деваться уже всё равно некуда, она уверенно нажала на кнопку звонка и терпеливо стала ждать, когда ей откроют.
По ту сторону двери послышались приближающиеся шаги. Через секунду замок двери щелкнул, и Марина увидела Женю таким, каким она его ещё не видела никогда.
Огромная, явно не его размера, футболка с большим коричневым пятном где-то внизу, видимо, от неудачно пролившегося кофе. Треники с вытянутыми коленками, какие есть, наверное, у каждого старика. На ногах черные тапочки, которым уже, вероятно, больше лет, чем их хозяину. Волосы у него были растрепаны, под глазами огромные синяки, да и сам взгляд уставший и даже какой-то безжизненный. Сам Женя вызывал чувство жалости и опустошенности. Марина, которая всегда считала, что Женя - человек, который следит за собой и который никогда не позволит себе выглядеть так ужасно, была сильно удивлена и поражена, увидев его таким убитым.
