Шейх

68

Через пару дней Мунджи сообщил мне, что Гальяно посадили в тюрьму, а угрозы для моего разоблачения и «сливы» остались в прошлом. Я отыграл, как того требовала ситуация, чтобы муж не догадался ни в коем случае о моём тайном уговоре с Бенуа. Не хотелось бы ссориться из-за того, что мне нужно немного справедливой мести для этого упыря. Пусть кто-то назовёт это «ты не можешь отпустить прошлое» или «это жестоко», но это не их собачье дело, как говорил один из мальчиков, с которым мы некогда работали в борделе. Он был хорошим, но однажды его слили и выставили на посмешище, из-за чего тот стал наркоманом и умер от передоза. Трагичная судьба. Возможно, кто-то посчитает, что со мной что-то не так, но с уверенностью заявлю, что тот, кто заслуживает порицания и наказания на самом деле — то подлое существо, что без разрешения снимает и организовывает «разоблачение», безусловно кажущееся этому человеку «справедливым».

Никто из работников секс-индустрии не заслуживает порчи репутации.

- Вивьен, прибыл господин Васим.

- Сопроводи его ко мне и передай, чтобы нам принесли облепихового чая.

- Будет сделано.

До моей течки оставались считанные дни, и потому я спешил переделать все самые срочные дела, в том числе перенёс все свои «консультации» именно на эти предшествующие денёчки, чтобы не заставлять никого ждать, и заодно смог составить и передать проект с организацией пространства для швей, что будут делать для нашего персонала униформу, а также заключил все сделки, требовавшие моего подтверждения, и дорабатывал несколько эскизов для новой коллекции и заказов, что скоро встретят своих новых владельцев.

- Привет, Вивьен,- Васим весь с головы до пят сверкал, словно начищенный хрусталь. Мы обнялись и присели на диванчики.- Слышал, что ты весь в работе в последние дни и тебе нелегко приходится,- я неловко улыбнулся.

- Это точно. Врач даже посоветовал мне меньше уставать: на столько это заметно по моему лицу,- улыбаюсь, и парень, немного сочувствуя, улыбается.

В семье Аль-Мактум я был единственным омегой, что работал, и остальные не понимали этого. Зинат ещё кое-как чем-то старался заниматься, но остальные ребята вполне смирились со своей ролью в доме. Хорошо, что мы никогда не спорим на этот счёт: ко мне относятся с пониманием. Некоторые откровенно делились, что ставили на то, что я брошу работу, но быстро понимали, как я горю своим увлечением, и даже восхищались этим. Многим нравились мои шедевры, поэтому даже начинали впоследствие умолять никогда не бросать: кто же тогда будет так прогрессивно смотреть на одежду омежек в Эмиратах, или с готовностью шить откровенное нижнее бельишко, призванное порадовать альфу...