Трудный подросток

Глава 4.

Утро выходного дня, Кира тихо посапывает рядом с раскинувшей руки Крис, обняв одеяло и закинув на него ногу. Она искренне не понимала тех людей, которые спят без него, если жара, это не значит, что нужно убирать одеяло, а ножку куда закинешь? А обнимать что? В общем, единственное, что она любила больше себя, это одеяло. Но не об этом.       
На данный момент она находилась у Крис уже несколько дней, её отца и брата не было уже дома месяц по работе, поэтому приютила "кота". Да и Жанна, мама Кристина, не против. За то эта женщина просто душка, правда жаль, что дочери доверяет, но не Кирино это дело.

– Блять, Крис, это не твой Мотюша, это моя задница. – сонно прохрипела Медведева.       

– Слушай, Мишань, сиди на жопе ровно, иначе около подъезда дрыхнуть будешь, – так же сонно произнесла Захарова. – Бля, а время сколько? – резко вскочила и заправила распущенные волосы за ухо. – Блять, мы на историю опоздали. – Крис посмотрела на подругу, которая включила экран телефона.       

– Иди в пизду, родная, сегодня воскресенье.       
– Блять, ты раньше сказать не могла?       

– Заткнись, я спать хочу.       

– Нет-нет, вставай, жрать пойдем. – русоволосая тыкнула подругу в пятую точку и встала.За ней пошла и недовольно бурчащая Кира, что укуталась в плед.

Пройдя на кухню, девушки заглянула в холодильник, где ни  черта нет, лишь яйца, огурец и кетчуп с майонезом. Выбора нет, яичница на завтрак. Пока Крис боролась с яйцом, Кира пошла умываться. Включив кран, девушка набрала холодную воду в руки и поднесла к лицу, умываясь. Зубы решила почистить после завтрака. На телефон как раз пришло уведомление из классного чата.

Лизка
– Ребят, завтра на линейке стоим, быть в парадной форме, белый верх, черный низ. Малышенко, Захарова и Медведева, чтоб без головных уборов были, иначе заберёте их к концу года.

– Кристин! Завтра в парадной форме, епт! И без головных уборов!       

– Увидела. В какой кепке завтра пойдёшь? – уже накладывала еду в тарелки, спросила русоволосая, игнорируя предупреждение исторички.       

– В бежевой, а ты? – блондинка села за стол более бодрой, и поставила ногу на стул, ожидая.       

– В черной наверно. О, Вилка спрашивает, можно ли ей тогда ко второму, – палец голубоглазой начал тоже что-то печатать. – Ля, а нам она отказала. – Захарова поставила руки в бока.