Одержимость

Глава 4.

— И всё таки, для кого она? – Мин донимал младшего в столовой BigHita. — Чонгук, ну мне капец, как интересно.
— Хён, для АРМИ, все для АРМИ. – Макнэ жевал яблоко, прокручивая ленту в instagram.
Добиться чёткого ответа старший так и не смог. Хотя очень хотелось, ну а пока он думал, что ещё спросить, Чонгук уже придумывал план по примирению с Паком.
«Сначало надо придти к нему в комнату.. и постучаться. Потом предложить сходить на кухню.. чёрт. Какая кухня? Именно там я его чуть не.. Чонгук, не думай об этом, тебе не нужно думать об этом! Так, о чём это я?»
— Эй, Алё. Ты слушаешь меня? – Мин изобразил гримасу недоумения и щёлкнул пальцами перед глазами младшего. Чон надулся.
— Да что ты пристал, в самом деле! И достает, и достаёт. Отстань короче! – Макнэ встал из-за стола и оставил старшего одного. Мин недоумённо проводил его глазами.
— Нормально! Так и помогай людям!

Чонгук был несколько подавлен от мысли, что Юнги-хён ему помагал, а он утаил все. Да даже если не брать эту ситуацию, он всё равно был не в своей тарелке.
Во время прогонки танца, он так погрузился в свои мысли, что минуту не понимал, почему все стоят и пялятся на него.
Макнэ чувствовал себя сумасшедшим стариком маразматиком. Во время обеда в комнате отдыха он снова залип на Чимина. Он так красив, что Чон захлебывался слюной. Видеть видит, а прикоснуться не может, от этого ужасно грустно.
Ребята давно подозревали, что младший влюблён в Чимина, но всё время  отдергивали себя от этой мысли, ну разве такое возможно? Однако Юнги начинал понимать, для кого была написана эта песня и его это смешило. Поведение младшего казалось таким нелепым, что Мину до безумия хотелось его подстебывать.

После насыщенного рабочего дня Юнги подловил Чона возле туалета.
— Хён, ты чего? – младший свел брови к переносице и вопросительно посмотрел на Мина.
— Значит наш золотой макнэ влюблён в Чимина?
Щеки младшего предательски вспыхнули от такого личного вопроса. Увидев реакцию, Юн давольно усмехнулся понимая, что попал точно в цель.
—Нет..нет. – Чон покачал отрицательно головой. Такого просто не может быть. — Не нужно вопросов, хён, хорошо? Это.. в любом случае.. не твоё дело. Спасибо тебе за помощь, но.. в общем я пошёл.
Туалет уже ушёл на второй план после этого маленького разговора. Парень затаился в своей комнате, чтобы ещё раз перечитать весь текст. А может зря он это всё затеял? Что может измениться от какого-то нелепого текста и музыки, которую он почти всю ночь писал. Чимин по прежнему относится к нему настороженно, боялся его. Как огня. Это и самое страшное.
Чон оглядел свою комнату. Занавески плотно закрывали окна, на подоконнике один еле живой цветок, который младший забывает постоянно поливать. Амариллис. Он оживлял комнату, придавал ей уютность, которой с каждым годом становилось всё меньше и меньше. Макнэ любил свою комнату не за уютность, а за тишину, которой было так мало. О которой он мог бы только мечтать. Но в то же время именно за это качество он ненавидел её. Потому что именно из-за этого Гук забивается в свои мечты и мысли, от которых хотелось разорвать либо кровать, либо себя. Или всё вместе. Угнетает.
Самое интересное место было на рабочем столе Чона, на котором, помимо ноутбука, стояла одна единственна фотография, на которой был изображён Чимин. Такой какой он есть. Без лишнего макияжа на его чудном лице, в домашней одежде и с яркой-яркой улыбкой. Видя его таким, младшему хотелось подойти и обнять его. Крепко-крепко. Убить при этом всех, кто смел его обидеть. Увидеть его мечты, взять его руку в свою и повести в танце. Именно об этом он думал сейчас. Как обхватить его талию, прижать к себе и повести в медленном танце смотря на смущения старшего. Как это нелепо бы выглядело со стороны. Чонгук и такой Чимин... Такой Чимин.. Чимин...Чимин..
— Твою мать.. – Парень провёл руками по своему лицу и глубоко вдохнул. — Чимин...