Омежка

Часть 26

Ощущения запредельные, неописуемые и омега издав свой первый стон, напрочь забывает о всех обидах и о том что только недавно проклинал его на чем свет стоит. Из головы вылетает всё, вплоть до своего имени, мысли забивает только увеличивающееся наслаждение что растет с каждым движением языка Хёнджина. Горячий рот заглатывает глубже, сосет усерднее и омега стеная на всю заброшенную окрестность кончает глубоко в глотку альфы.
Удовлетворенно улыбнувшись, альфа пристраивается между ног омеги и под рваный, умоляющий всхлип раздвигает узкие стенки прохода своим огромным членом, заполняя  того упора.
Движения сразу быстрые, мстительно глубокие. Альфа злился на отсутствие доверия, на Ёнджина, на Ликса и на себя.

" Тебе нужны доказательства моей любви? Ты их получишь! "

Омега же не узнавая самого себя, утопает в порнографических стонах и криках, которых вынужден стыдится. Но Джину они нравятся, он вколачивается настойчивее, будто прося больше и громче. Желая укротить непроходимый зуд в заднице, Ликс безумно подаётся навстречу, получая сокрушительное удовольствие, от столь жёсткого секса. Хван закидывая ноги омеги к себе на плечи, для более глубокого проникновения, продолжает ритмично вколачиваться. Омега же утопая в пошлых стонах, неустанно кончает в который раз сладостной судорогой, уже вяло барахтаясь в этом адском тумане разврата.

Когда Хван срывается на бешеный ритм, омега закатывает глаза и не успевая переводить дыхание, издает уже не стоны, а жалкий щенячий скулеж. Движения резкие и непрерывные, Джин же продолжает яростно таранить омежий зад.
Полностью обессилив, Феликс чувствует что скоро отключится. Но резкая боль от внушительных размеров узла, что распирает стенки задницы, не даёт уйти в забытье. Паника охватывает всё уставшее тело омежки, и тот встрепенувшись, болезненно всхлипывает и пятится назад, желая уйти от давления инородного тела.

- Тише, всё хорошо малыш, потерпи ещё немного, расслабься. - заботливо шепчет альфа, целуя того в щеку и чувствует как первые капли семени уже заполняют омегу изнутри.

Альфа кончает, наконец, насыщая до краёв своего омегу, который рвано дышит содрогаясь от череды оргазмов получаемых от узла. Джин устало утыкается носом в шею омеги и вдыхая, наслаждается сплетённым воедино запахом, что сносит крышу. И не сдержав эмоции что бьют через край, он жадно, долгожданно и с упоением, вонзает зубы в основание шеи, уповаясь каждой каплей крови что вытекает из ранки, словно хищник который вспорол свою жертву.

Феликс даже не успев ничего понять, сразу же устало отключается, а Джин, с любовью смотря на изнурённое личико любимого омежки, нежно целует в мокрый, от пота лоб и перекладывает его на себя для безболезненной сцепки.

Сцепка длилась больше часа, проваливаясь в дрём, альфа иногда кидал озабоченный взгляд на малыша, что до сих пор не пришел в себя.

Бережно уложив его на переднее сиденье машины, альфа с сожалением смотрит на омегу, которого сам же лишил сил. Слабый, хрупкий и слишком маленький ... он это знал, но всё равно не сдержал своего зверя, сорвавшегося с цепи. Джин погладил щёчку спящего Ликса и надавил на газ, торопясь поскорее вернуть своего омегу домой.

Вторая течка омеги длилась трое суток, развороченная квартира, саднящее горло от криков и стонов, а шея, от странного желания омеги " придуши меня " , болела больше чем задница. Стараясь не обращать внимания на боль в пояснице и заднице, омега тихо встаёт и направляется в ванную. Первое что видит Ликс в зеркале, это разбухшая, красная, свежая метка на шее с подсохшей кровью на ней. Болезненно шипит, проводя пальцем по ранке и медленно скользит по шее, где виднеется заметные синяки от пальцев.

Феликсу стыдно смотреть в глаза себе в отражение, но больше всего стыдно перед Хёнджином. Вспоминая своё непристойное поведение, где он вёл себя как похотливая шлюшка, разве что без чулков. Все три дня он буквально сам запихивал в себя член альфы и скакал как всадник без башни. И это после всего того что он ему наговорил.
Но успокаивая себя тем что он просто жертва проклятой течки, Ликс залазиет под душ, чтобы смыть с себя похоть прошедших дней.

Выходя из ванной, омега встречает пристальный взгляд своего альфы.

- Малыш, ты как чувствуешь себя?

Возмущенный до глубины души тем, что Хёнджин назвал его "малыш" , ибо он потерял право его так называть, омега гордо задрав маленький носик, безразлично кидает:

- Нормально.

Конечно это была ложь. Всё тело болело, конечности, лишенные сил, можно было сравнить с желе, а шея, говоря о хорошо проведенном времени, жутко ныла.

- Теперь мы можем спокойно поговорить Феликс?

- О нём?

- Между нами ничего нет, клянусь.

- Мне всё равно!