Мой воздух - ты🖤

4глава. Мне не больно, я просто умерла.

многозначительно бывает молчание женщины исколько чувств скрывается порой за пустым разговором.
Оноре де Бальзак.

Время шло очень быстро, даже не давая возможности опомнится и анализировать. Ильяс и Рукишка жили отдельно, иногда приезжали вечером на ужин. Я любовалась ими. Мой брат становился совершенно другим, казалось даже взгляд и тембр голоса поменялись. А Рукишка.... Никогда бы раньше не подумала, что капризная до жути и упрямая Рукишка будет настолько покладистой и мягкой. Она словно понимала брата с полу слова, выполняя все его желания и боясь ослушаться. И это не было вроде: он такой из стали, а она под его влиянием теряет характер. Нет, они просто подстраивались друг под друга, оберегая теплоту в их отношениях. Это и есть любовь. Без попытки сломать человека и спекулировать любовью. Я уже благополучно переходила на 4 курс, сдала сессию и практику. Был разгар июля, когда наш ансамбль под руководством Арифа пригласили на один из множества танцевальных фестивалей в Москву. Естественно, такой шанс бывает один из тысячи и мы не могли его упустить. Всем табором мы таскались к нашим родителям, дабы получить их 'езжайте'. Самыми крепкими оказались мои родители и родители Лауры. Боже, какое представление ребята устроили.... Не уходили. Папа потом долго смеялся. Но все - таки отпустил, в конце. Зато Имам устроил мне новое представление, дождавшись когда мы останемся дома одни. Передавать весь диалог нет смысла, как всегда я вновь услышала о том, что я бездомная сирота, будущая, если не настоящая, проститутка, нахлебница и все в этом роде. Прижав меня к стене он начал мне угрожать, что если я поеду с ребятами, могу обратно не приезжать. Иначе он мне устроит настоящий ад. Я молча все слушала, пыталась всмотреться в его глаза и понять есть ли в этом человеке что-то схожее с человеческим отношение ко мне. Я так ничего в них и не увидела, кроме желчи и ненависти. Стоит ли говорить, что я вновь закрылась в комнате и не ела весь день. Когда- то давно, когда я училась в классе, наверное, четвертом, я дала себе слово, что никогда не стану плакать из-за Имама Никогда. Мне было очень больно. Настолько, что казалось, легче стать глухой, чем все терпеть. Боже, каким должно было быть сердце этого человека, что испытывать, когда он так словами разрывал мне сердце на части? Я не знаю. Не знаю, потому что никогда не смогу делать родному человеку настолько больно. Я не он, я другая.
На свой риск и страх я уехала в Москву. Да, как же иначе- мы танцевали в поезде, пели всякие смешные песни, дурачились и показывали смешные рожи. О сне никто и не думал. В гостинице было то же самое. 'Наш веселый дурдом' как любил говорить Ариф. Нам дали три дня на подготовку и 24 июля мы должны были выйти на московскую сцену. Каждый старался, как никогда оттачивая движения, стараясь успевать за ритмом. Мы ложились спать ужасно уставшими, но довольными. В последний день тренировок ко мне в Москву приехал Рустам. Моя жизнь, мое счастье, причина моей улыбки, мой любимый мужчина. Мы увиделись недалеко от гостиницы, я город совсем не знала и легко могла потеряться. Выйдя из гостиницы и пройдя метров 20 я увидела ЕГО. До боли знакомая фигура, черты лица, и глаза.... Глаза, которые невозможно стереть из памяти, невозможно не любить. За поворотом был парк, мы сели на первую лавочку. Как маленький наивный ребенок я ждала пока он меня обнимет и скажет насколько сильно скучал без меня. Вместо этого я услышала настолько ужасные слова, что впервые в жизни хотелось умереть. Умереть навсегда. Безвозвратно.
- Зайка, прости меня. Если, конечно, сумеешь. Выслушай и не перебивай. Нужно все это прекращать. Мы никогда не сможем быть вместе. Я не тот человек, который сможет взять на себя такую ответственность и жениться. Врядли я женюсь когда-то, скорее меня раньше убьют- он нервно засмеялся- а ты не должна жить напрасными надеждами и иллюзиями. Ты достойна самого лучшего. Постарайся меня понять. Я как зверь, на которого ведется круглосуточная охота. Я ни в чем не уверен. Даже год назад все было гораздо спокойнее. Ты должна быть счастливой без меня. Слышишь?
- Не надо, пожалуйста, не надо, я тебя умоляю- только и повторяла я как заклинание, словно это могло мне тогда помочь- пожалуйста, прошу, не надо.
Рустам резко встал, схватил меня как маленького котенка и стал трясти.
- Ты хоть понимаешь, о чем просишь? Хоть знаешь, какая сейчас у меня жизнь? Да что там говорить, ты и половины не знаешь! Да ты так медленно сойдешь со мной с ума! Ты понимаешь? !- кричал он, не отпуская меня, а я, как сумасшедшая, совсем не понимала ничего. НИ-ЧЕ-ГО! Мир рухнул. Сердце оборвалось и я падала. Я чувствовала, что ноги предательски подкашиваются и цеплялась за любимого, такого дорогого мне человека, как за последний шанс остаться живой. Последние его слова я помню до сих пор и уже врядли когда забуду.
- Посмотри на меня!- кричал он так, что каждое слово отдавалось в моем теле сильным ознобом- я никогда, слышишь, никогда не смогу прийти к твоему отцу и посмотрев в глаза, твердо пообещать ему, что его дочь будет со мной счастлива и в безопасности! Я никогда не смогу попросить твоей руки, черт возьми! Теперь уже никогда не смогу жениться и забрать тебя- я мало что соображала тогда, и не смогла уловить в его словах главную причину.
- Зайка, моя принцесса, я тебя очень прошу без глупостей. Будь умнее, береги родителей. Ты очень мне дорога, и ты должна быть счастливой.
- Пожалуйста, я подожду сколько хочешь, мне все равно какие проблемы, не отталкивай - моя истерика уже превратилась в жалкий вопль, голос сел, а сердце готово было разорваться в любую минуту- пожалуйста. Я без тебя не буду счастлива, не выйду замуж - ели шептала я, мокрыми от слез губами.
Рустам схватил меня с еще большей силой и стал трясти так, что в глазах стало мутнеть.
- Я никогда не женюсь на тебе!
Запомни это навсегда! - это последнее, что я слышала перед обмороком.
Когда я пришла в себя рядом сидел взволнованный Ариф и неотрывно смотрел на меня.
- Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил мой хореограф. Мне было стыдно, очень стыдно. Я натянула на лицо одеяло, не имея сил посмотреть ему в глаза.
- Заира, перестань прятаться, мы столько лет все вместе, как одна семья, тебе нечего стесняться. Отдыхай, если что-то понадобится говори прямо.
- Во сколько утром едем? - хрипло произнесла я первые слова.
- Ты не поедешь, отдыхай и приходи в себя- Ариф встал и собрался уйти.
- Ариф, пожалуйста- я схватила его за рукав - я для этого сюда приехала, утром все будет хорошо. Я тебя прошу, как брата прошу, позволь мне завтра выйти вместе со всеми. Ты сам сказал, мы ведь семья и должны выступать все.
Высокий, среднего телосложения парень явно был в замешательстве и не знал что мне ответить.
- Хорошо, только сейчас поешь и ложись спать.
Ариф ушел, за ним вышли все остальные, а я больше не могла сдерживаться. Сжав до боли зубы я стала вновь плакать. Это не сон, это реально. Я все слышала реально. Поднявшись, я стала искать телефон. Номер, что знала наизусть. Гудок, второй - вызов сброшен. Вторая попытка- выключен. Третья, пятая, десятая- выключен. Мне стало еще больнее. Он никогда меня не игнорировал. А теперь.... Что же будет теперь? Без него мне уже не важно. Через минут 20 Ариф зашел с подносом с едой. Я решила не спорить и поесть все, что имелось. Но не прошло и получаса, как я бежала в ванную, чувствуя что вот- вот вырву. Совсем обессиленая и напичканая успокоительными, я уснула.
Утром, чувствуя жуткий стыд перед ребятами, даже сильнее, чем боль и слабость в теле, я встала и начала собираться. Девочки в нашем номере уже были готовы и ждали только меня. Собравшись в минимальные сроки, я вышла в длинный коридор, где уже собрались почти все. Ариф поймал мой взгляд и мягко улыбнулся, я безмерно была благодарна ему за поддержку и понимание. При выходе из гостиницы наш хореограф, тронув меня за плечо, спросил:
- Как ты?
- Спасибо, я в порядке, не переживай - я попыталась улыбнуться, но это у меня получилось как-то вяло.
- Не пугай меня так больше, а то так и инфаркт заработать не долго- шутя говорил он, явно пытаясь немного меня развеселить. Я молча кивнула и промолчала. Я совершенно не была готова пока говорить с кем- либо о произошедших событиях. Я сама еще не до конца осознавала, что было вчера, или просто не хотела осознавать. Мне было слишком больно, слишком много отчаяния в сердце, слишком неожиданно все. При упоминание о том, кто был хозяином моего сердца и повелителем души, глаза наполнялись слезами. И сейчас я, отвернувшись к окну автобуса, вытирала слезы на щеках, которые было не остановить.
Больше трех тысяч зрителей, сцена под открытым небом, огромные яркие декорации, бесчисленное количество участников фестиваля- все это захватывало дух и оставляло неизгладимое впечатление. Для нашего ансамбля, который за пределами ЮФО никогда не выступал, конечно же, фестиваль в Москве был очень важным и дорогим событием в жизни. Мы танцевали словно в последний раз, полностью отдаваясь власти музыки, выполняя все движения на 'отлично'. Каждый из нас искрене улыбался, отдавая частичку своей души зрителям. Улыбалась и я. На эти 12 минут я забыла обо всем, впустив в сердце лишь музыку и позволяя телу отвечать ритму лезгинки. В конце фестиваля нас ждал приятный сюрприз- помимо диплома за участие, мы стали победителями в номинации 'Приз зрительских симпатий', тем самым получая путевку на фестиваль в следующем году. За кулисами, если их таковыми можно назвать, творилось небольшое сумасшедствие 'нашего дурдома'. Пока Ариф был на сцене и получал диплом и сертификат, мы, не хило так, отплясывали от радости, а когда он вернулся, я сделала вообще невообразимую вещь- кинулась хореографу прямо на шею и крепко обняла его. Я? 'Да- да, Зайка, ТЫ' говорил мой разум. Тут до меня дошло, что я натворила, я попыталась отстраниться и отойти, но не тут то было- Ариф еще крепче сжал меня в обьятих и не думал отпускать. Это видели все! Боже, как же стыдно!
- Это наша маленькая победа - прошептал он мне на ухо и, только потом, выпустил из обьятий. От стыда я просто опустила глаза и постаралась потеряться в толпе нашей группы.
Так закончился фестиваль, а значит восхищение сменилось прежней болью в сердце и печалью в глазах. Мы вернулись в гостиницу, завтра был поезд обратно на родину. При первой же возможности я закрылась в ванной и дала волю эмоциям. Слезы не приносили облегчения, а ком в горле нарастал все больше. Не знаю сколько я бы так просидела в ванной, но в дверь постучалась Лаура.
- Зай, твой телефон звонит - говорила она.
Я быстро вытерлась пушистым полотенцем, оделась и вышла. Пропущенный был с незнакомого номера. Я даже перезвонить не успела, в моих руках мобильный опять зазвонил - тот же номер на дисплее.
- Заира- я совершенно не имела понятия кто со мной говорит, да и номер был явно московский.
- Кто вы? - единственное что пришло мне в голову.
- Заира, меня Анзор зовут, я друг Рустама, мы вместе работаем. На Рустама сегодня было совершено покушение, он перестал говорить, убили нашего общего друга, мне очень нужна твоя помощь, может ты его разговоришь. Ты еще в той же гостинице?
Я все это слышала и пребывала в немом шоке. Мой Рустам, моя жизнь, его снова чуть не убили. Разве я могла спокойно реагировать. Конечно же, нет. Через пол часа Анзор уже ждал меня в фойе гостиницы, а я вместе с Арифом спускалась на лифте. Единственное, очень глупое, объяснение моему уходу с человеком, которого я видела впервые в жизни, было таким - Ильяс попросил меня проведать одного его друга, который лежит сейчас в больнице в Москве. Мне было неважно тогда, что может обо мне подумать ансамбль, верит ли мне хореограф - мне было важно скорее оказаться рядом с Рустамом.
В пропитанной лекарствами больнице, Анзор показал стоящему у входа мужчине корочку, и я зашла в палату. У окна была только одна кровать на которой сидел мужчина всей моей жизни. Я не смогла сдержать слез, ибо нет сильнее боли, чем видеть боль и страдания любимого человека. Я подошла, он даже не шевельнулся, дотронулась до плеча- ни реакции. Аккуратно, дрожащими руками провела вдоль уха, дотронулась до щеки, неожиданно он схватил меня за руку и посмотрел прямо в глаза. Боже, сколько в них было боли... Слезы стали идти с еще большей силой. Резко, очень грубо, Рустам резко встал и потянул меня к себе с такой силой, что стало очень больно. Но о боли я моментально забыла, как только почувствовала запах любимого мужчины. Как можно крепче я прижалась, словно боялась, что больше не попаду в кольцо этих рук. Но мое счастье было не долгим. Так же грубо, как заключил в обьятия, так же грубо он меня и оттолкнул.
- Уходи - охрипшим, ели разборчивым голосом, прошептал Рустам.
- Рустам, зачем ты так, я хочу быть рядом, пожалуйста - слезы бесконечно шли, я никогда не подумала бы, что когда-то он будет со мной так говорить.
- Зачем ты пришла, я тебе вчера все доходчиво обьяснил. Чертов Анзор! Он ведь тебя привез, я уверен. Обязательно укорочу ему язык! Уходи Зайка, не делай нам обоим еще хуже. Уходи, черт возьми, уходи я тебе говорю! - схватив меня за руки он стал толкать меня к двери. Что я могла сделать против 115 килограммового здоровяка? Конечно же, ничего. Я просто выворачивала руки до ломоты, пытаясь хоть как-то остановить его, и плакала. Какой же жалкой и беспомощной я тогда была. Последней попыткой стал поцелуй. Поцелуй в губы. Почувствовав прикосновение моих губ, Рустам моментально прижал меня к себе. Да, не о таком первом поцелуе в своей жизни я мечтала, не в таких обстоятельствах. Через десяток секунд, оттолкнув меня вновь, тяжело дыша, Рустам вновь посмотрел на меня взглядом, полным боли.
- Моя маленькая, моя принцесса, я очень тебя прошу, не надо делать еще хуже, послушайся меня. Смирись. Азамат был бы жив, если не приехал бы со мной. Он закрыл меня при обстреле своим телом - было не вооруженным глазом видно, насколько трудно давались ему слова, я с трудом могла разобрать, что говорит любимый - он только полтора месяца назад женился, а теперь... Ты понимаешь? Я лучше сам умру, но не могу допустить, чтобы в опасности была ты. А со мной ты только и будешь в опасности. Твой брат мне никогда не простит, если ты пострадаешь, да и я себе не прощу. Уходи - он подошел к двери и открыл ее. Мое бедное сердце, оно тогда было готово разорваться на миллионы осколков. Уходя из палаты я должна была уйти из его жизни. Навсегда. Как же мне было больно... Невыносимо больно.
Придя в гостиницу я сразу легла в кровать. Отвернувшись к стене, уже совсем не имея сил думать, я даже не пыталась остановить слезы. Я просто бесшумно плакала, единственное, что я могла - плакать. Плюнуть на все и забыть- так бывает только в фильмах и американских романах, либо у тех, кто не любил по- настоящему, не любил каждой клеточкой своего тела, своей души.
Я окончательно замкнулась в себе, стала молчаливой, началась жуткая депрессия. Приезд домой еще больше углубил мою депрессию. Все напоминало о нем. Если я скажу, что приехав в Дагестан, я перестала делать попытки достучаться до него, то это будет ложью. Я звонила, писала, он менял номера, я находила новые в телефоне Ильяса и звонила снова. И так до тех пор, пока не пропало имя Рустам в телефонной книжке брата. Жалкие и глупые попытки. Не зря говорят, что когда любишь забываешь о гордости.