Одинокие души

Пусть я теперь предатель, но по-прежнему люблю..

———✳️✳️✳️———

      Ночь, она всепоглощающе мрачна, и до пьянящего чувства обворожительна своей властью. Стоит лишь на город опуститься темноте, как людей смаривает сон, и если не сразу, то после хорошей выпивки в баре.
      Инна проснулась весьма рано, несмотря на то, что одна пригубила ночью пару бутылок вина. Открыв глаза, женщина едва узнала почти незнакомую ей квартиру, в которую пришла ночью с хозяином данных апартаментов прямиком из бара. Поднявшись с кровати она невольно ужаснулась, увидев рядом обнажённого, незнакомого мужчину. Слава небесам он крепко спал, посему Инна не теряя времени, выбралась из постели и принялась за поиски своего нижнего белья. Сердце в её груди колотилось настолько быстро, что начинало щемить и гнать кровь прямиком к вискам. Ноги отказывались передвигать тело не подчиняясь мозгу, да и охватившая слабость просто заставила её опуститься на стул, у большого, витражного окна. Она сидела за маленьким, едва ли не журнальный столиком, устало упирая взгляд в окно на ночной город. Двенадцатый этаж, прекрасный обзор ночных огней города. С лёгкой нервозностью прокручивая кольцо на правом безымянном, женщина тщательно пыталась вспомнить события ночи накануне. Было или не было? От одной лишь мысли, что это случилось, становилось дурно и в то же время присутствовал какой-то пофигизм. Не могла она изменить.
      Наручные часы показывали три часа ночи, как через несколько минут, проснулся хозяин квартиры, и она даже помнила, как его зовут — Лукас. Он накинул на себя нижнее бельё и брюки, а затем спокойно встал рядом с женщиной, сонно смотря в окно. Непрерывающаяся тишина давала понять, что сейчас оба погружены каждый в свои мысли. Два взрослых человека, по-детски чувствуют вину за совершённую взрослую глупость.
      — Лукас? Я правильно помню? — обратилась женщина не поднимая взгляда.
      — Верно, — кивнул мужчина.
      — Честно сказать я, не совсем помню, что произошло между нами.
      — До секса дело не дошло, если вы переживаете о браке, — он прошёлся к холодильнику и достав бутылку сангрии, вынул из ящика кухонного гарнитура два фужера.
      Инна с неким облегчением, судорожно выдохнула, и красивые серо-зелёные глаза стали влажными от облегчения. Мужчина сел напротив, ставя на столик взятое, и принимаясь открывать штопором бутылку вина. — Как на счёт провести время до утра, а затем разбежаться, и больше никогда не встречаться?
      Женщина глянула на наполняющийся фужер и легко кивнула. — Не против.
      Наполнив бокалы, мужчина оставил бутылку и расслабленно поднял взгляд серых глаз на собеседницу. Точнее, гетерохромных серых глаз. Один чисто серый, а второй наполовину, вторая часть которого была тёмно-карией. Это было сложно разглядеть при очень тусклом освещении ламп от гарнитура, но всё же возможно. — Что же потянуло вас в такое место и время, несмотря на то, что вы замужем?
      — Сегодня второе марта.
      — Особая дата для вас?
      — День смерти самого дорогого мне человека, — она отвела взгляд к окну, поправив на себе накинутую рубашку. — Уже десять лет прошло, а я всё не могу забыть.
      — Вам стоит отпустить человека, которого уже нет.
      — Не могу, я стала для него предательницей.
      — Весьма вас понимаю, — мужчина поднял от бокала глаза, и они встретились взглядами. Молчаливыми, но наполненными болью и тоской. — У меня есть такой же человек с одним отличием. Она не умерла, я сам сбежал и дико сожалею об этом, но...
      Он снова опустил взгляд, и молчание затянулось, словно не мог выразить причину той боли которую испытывает. — Но считаю, что поступил правильно.
      — Может, расскажете свою историю? — предложила дама, поправив короткие, каштановые волосы. — У нас много времени до утра, а выговориться незнакомому человеку проще. Взамен, я расскажу свою историю, что бы было честно.
      Лукас кивнул и затем сделал глоток вина. Держа бокал, он разглядывал содержимое алого оттенка, медленно переливая его по кругу. — Лет двенадцать назад, я был одинок, настолько, что возник дефицит общения. Мне сложно найти с людьми общий язык, потому я создал бот под именем популярного персонажа кино индустрии. Мне начали написывать разные люди, а я старался соответствовать критериям того самого персонажа. Но знаете, была одна девушка, что вызывала кучу светлых эмоций. Поначалу она была, — Лукас чуть поджал губы, словно не мог описать девушку именно таким словом, которым хотел, — надоедлива. Писала всякую дичь, много глупостей, но затем я ей увлёкся. Меня затянуло написание нашей истории, оно было интересным, — мужчина сделал ещё пару глотков сангрии и поставил бокал на столик. — Но спустя три месяца общения с ней, я узнал, что у меня рак. Острый лимфобластный лейкоз.
      — Ох, — женщина напротив, тяжело вздохнула, но затем одобрительно кивнула. — Судя по тому, что говорю с вами, вы вышли на ремиссию?
      Лукас ответно кивнул. — Сейчас здоров.
      — Вы большой молодец.
      — Спасибо, — на его губах мелькнула горькая улыбка, с едва уловимой тенью благодарности за эти слова. — В то время, я встречался с одним парнем. Я кстати гей, вообще-то, — он иронично хмыкнул глянув Инне в удивлённые глаза.
      — Неужели? Я так смахиваю на парня?
      Мужчина усмехнулся виновато отводя взгляд. — Нет, что вы. Вы просто мне напомнили её вчера.
      — Вот как?
      — Да. У вас с ней схожая манера излагать мысли. После того как я узнал, что болен, пытался оборвать связь со всеми дорогими мне людьми, в том числе и с ней. Что бы им было не так больно после утраты. Но в то же время, только она спасала меня от гнетущих мыслей о смерти. Я не знал кто она, сколько ей лет, где живёт. Я не знал даже её настоящего имени. Стал реже отвечать на смс, даже если был свободен. На работе начались проблемы из-за ухудшения состояния. Рак был уже на второй стадии. Но я не мог сделать ей больно, не мог оттолкнуть прямолинейно. Она была ангелом во плоти, что проявляла в смс ко мне больше заботы чем мать и отец. И вскоре, я узнал её настоящее имя, а она моё. Мы стали больше общаться настоящими личностями. Она была из Казахстана, а я в то время жил в Польше. Наше общение было довольно поверхностным, но таким нужным. Мы совершали много разных глупостей, и смеялись, и плакали, и ругались до недельных молчанок, и просто изливали души друг другу. Я не понимал природы её "люблю", боялся, да и.. У меня уже был любимый человек, которому я тоже не решался сказать, что болен. Однако она знала меня настолько хорошо, что мои отговорки не помогли скрыть моё реальное состояние, — мужчина слегка прикусил губу. — Или, я не так уж и сильно, хотел скрыть это от неё. Когда она узнала о лейкемии, и о том, что я даже не начинал лечение, у неё случилась истерика. Много слёз, умаления лечиться, попытки понять моё нежелание жить. Несколько дней она настойчиво заводила эти темы, пока я не пресёк это.
      Женщина напротив, внимательно смотрела Лукасу в глаза, держа на лице непроницаемость, но скопившиеся на веках слёзы всё же говорили о том, что она чётко понимает его рассказ. Эта история, была слишком острой, и ранила сердце по старым шрамам мгновенно, вызывая боль после каждого его слова, тем не менее, она достойно держала себя в руках.
      — Я был просто отвратителен, — с презрением к себе продолжил мужчина. — Не мог умереть, не мог оставить их, и не мог заставить себя жить. Не знал, где найти это грёбанное желание не сдохнуть, — он замолчал на пару секунд, а затем его голос дрогнул. — Она закрыла тему о раке под замок, и подарила мне мириады светлых воспоминаний. А я всё плутал по пустым улицам своего разума тусуясь с собственными тараканами, — допив вино, он неспешно налил ещё и отвёл взгляд к окну. Тишина пронзившая несколько секунд, позволила каждому услышать молчание сердец замиравших от боли. — Потом узнал, что ей девятнадцать, услышал её голос, и даже видел фото. Действительно ангел, но я снова поступил с ней нечестно скрыв свою внешность и голос ссылаясь на то, что не люблю это дело. А она не отворачивалась, любила, поддерживала, переживала со мной все трудности хотя её жизнь не была раем. У неё хватало своих проблем с лихвой, но всё же не бросала меня, с тираном наедине.
      — С тираном? — тихо переспросила Инна.
      Мужчина кивнул горько изогнув губы. — Мой партнёр, с которым я переехал сюда, в Данию, медленно, но верно сходил с ума. Он не выдерживал моих заходов вернувшихся панических атак, истерик и отказов от лечения хоть и шла уже третья стадия. Я стал закрываться в ванной наедине с лезвием в руке, а затем ненавидел собственное тело. Вскоре начались побои от, на тот момент уже мужа. Но она, зная все мои загоны, хоть и ругала, но... — Он сделал несколько глотков вина, затем опуская взгляд на стол. — Она не смела бросать резкие, необдуманные фразы, не винила меня в чём-либо и в то же время говорила, что я дурак, раз не ценю эту жизнь. А сама едва не прыгнула с крыши многоэтажки, — Лукас иронично усмехнулся. — Мы пытались сохранить друг другу жизни, но никак не могли понять, что сначала нужно спасать себя. И знаешь, что само паршиво? Когда она абсолютно перестала уговаривать меня, я понял, что она права. Что у меня есть повод жить. А затем я узнаю, у неё появился парень. Тогда я понял её "люблю", и сам в неё влюбился по самые уши. Я видел её во снах, но она меня не слышала. На её слова любви, я, как и прежде отвечал взаимно, но уже вкладывал больше чувств и эмоций. Когда она вышла за него замуж, я поздравил от души, а сам просидел в слезах около трёх часов и непонятно от чего. То ли от радости за неё, что прошла влюблённость к смертнику, то ли от боли, что полюбил, и тут же потерял. А между тем, моё состояние становилось всё хуже. Последний месяц был адом. Мы оба подвергались ревности партнёров разрываясь между нами и реальностью. Больше не в силах мучить её, от лица мужа, я сказал, что умер.
      Лукас поднял влажные глаза и встретился с не менее мокрым взглядом женщины. — Печально, — шёпотом ответила она не отводя взгляда от гетерохромных серых глаз. — У вас действительно, непростая история, — кивнув, она с трудом натянула улыбку.
      — Да уж. С тех пор моя жизнь ад. Я ушёл от мужа, потому что он совсем спятил. Начал лечение и только через пять лет вышел на стойкую ремиссию. Теперь вы, — он выжидающе взглянул на собеседницу, что даже не старалась скрыть свои слёзы, стекающие по бледным щекам.
      Женщина разглядывала свой бокал сангрии, двумя пальцами держа изящную, хрустальную ножку. Неизменное выражение лица, но слёзы всё капали с аккуратного подбородка и даже не думали заканчиваться. Подняв взгляд, ей стоило лишь увидеть его, как губы задрожали, но всё же взяв себя в руки, она задала лишь один вопрос. — Как звали ту девушку?
      Наблюдая её вид и слыша голос, его сердце заколотилось быстрее, будто вот-вот выпрыгнет. Не верящим взглядом, внимательно просмотрев черты её лица, голос охрип. — Инна?
      Она лишь поджала губы, дабы совсем не разреветься, а он молчал не смея шелохнуться и даже вздохнуть.
      — Вот так встреча, — печально усмехнулась женщина, — спустя десять лет.
      — Как же ты, здесь оказалась? — Всё же выдавил из себя брюнет, стараясь не сорваться на тактильность.
      — По рабочей визе, затем гражданство, пять лет уже здесь живём.
      — Всё так же с ним?
      — Всё так же с ним.
      — А дети?
      — И дети есть, два сына.

Они глядели друг на друга,
Слёзными очами,
Топя в реальности любовь.
Они желали позабыть,
Разрезать нить между собою.
Две одинокие души,
Что стали жертвой спора:
Судьбы-злодейки и
Амура-прокурора.

      Залпом опустошив свой бокал, женщина не спеша поднялась с места, под трепетным взглядом Лукаса. Он ждал. Не знал чего, но ждал, хотел услышать от неё ещё хоть слово. Но дама лишь шагнула в сторону двери, как вдруг была мягко поймана за руку. — Инна.
      — Лука, — так ласково шепнула, словно десять лет назад, — Я любила тебя, люблю, и буду любить.
      — Посмотри на меня, пожалуйста, — тяжело прошептал мужчина подходя крайне близко, как она внезапно обернулась, поднимая взгляд к его глазам. Лукас молчал около минуты созерцая её лицо в горьких слезах. Дышать было крайне тяжело из-за подступающей истерики. Одно лишь слово, но как же сложно его произнести, когда действительно боишься быть отвергнутым. Когда знаешь, что в любом случае потеряешь. — Инна, — шёпотом начал мужчина, но дальше его голос сорвался на хрип, — пожалуйста, прости.
      Полные слёз глаза, молчаливо тонули в одиноких зеркалах. Уже ничего не изменить. Она сейчас вернётся домой, к мужу и детям. А он останется наедине с собой и работой. 

      Конец.