🧡Дневник Памяти (vsoo)🧡

Х|||

— Не знаю. Даже не уверена, что у меня получится. Столько лет прошло...

— Конечно, получится. Я точно знаю, Элли! Твой талант никуда не делся – он живет в твоем сердце, а не в руках. О таком даре только мечтать можно – ты же прирожденная художница!

Последние слова Ной сказал с такой горячностью, что Элли поняла – это не простая любезность, он на самом деле верит в ее талант. Она с удивлением ощутила, как много это значит для нее. И тут случилось что-то, чему Элли не смогла дать четкого определения.

Будто пропасть, много лет отделявшая тоску от наслаждения, пропасть, которую она создала своими руками, стала вдруг не такой глубокой, начала исчезать.

Почему так вышло, Элли не знала, она просто повернулась к Ною, протянула руку и пожала его пальцы – робко, нежно, потрясенная тем, что после стольких лет разлуки он нашел именно те слова, которые ей так важно было услышать. Их взгляды встретились, и Элли вновь почувствовала, что с этим человеком ее связывают совершенно особые отношения.

И на мгновение, на крошечный миг, подобный вспышке в ночном небе, она испугалась, что снова влюбилась в Ким Тэхена
На кухне негромко звякнул таймер, и Тэ обернулся, разрушив очарование момента, разорвав протянувшуюся между ним и Джи невидимую ниточку. Глаза Ким сказали Тэхену то, что он так хотел услышать, однако в голове все звучал голос – ее голос, говорящий о любви к другому мужчине. Проклиная про себя таймер, Ким вернулся на кухню и вытащил хлеб из печки. Обжег пальцы, уронил буханку на пол и заметил, что масло на сковороде уже кипит. Высыпал туда овощи, они затрещали, поджариваясь. Бормоча себе под нос, достал из холодильника масло, часть намазал на хлеб, часть оставил для крабов.
Джису тоже вошла в кухню и, вежливо кашлянув, предложила:
— Может, я на стол накрою?
— Конечно. Тарелки вон там. – Тэхен махнул хлебным ножом. – Приборы и салфетки там. На салфетки не скупись, они нам понадобятся – крабов трудновато есть аккуратно.
Говоря это, Тэ старался не смотреть на Джису – боялся понять, что ему лишь показалось, будто там, у камина, между ними что-то произошло. Мысли Джи тоже без конца возвращались к той минуте, они приятно согревали душу. Слова Тэхена о том, что она прирожденная художница, эхом отдавались в голове, пока Джи накрывала на стол: тарелки, приборы, соль, перец. Ким передал ей хлеб, их пальцы соприкоснулись.
Он, казалось, целиком был занят готовкой – помешал овощи на сковороде, приподнял крышку кастрюли и убедился, что через минуту-другую крабы будут готовы. Тэхен и Джису перебрасывались ничего не значащими словами.
— Ты когда-нибудь ела крабов?
— Пару раз. Правда, только в салатах.
Ким хохотнул:
— Выходит, ты на пороге великих открытий! Погоди секунду...
Он исчез на втором этаже, затем появился с темно-синей рубашкой в руках и приглашающе распахнул ее перед девушкой.
— Вот, надень, а то запачкаешь платье.
Она послушалась и вдохнула запах, которым пропиталась рубашка, – запах Тэ.
— Не бойся, она чистая, – произнес он, увидев, как изменилось ее лицо.
Джи засмеялась:
— Знаю. Я просто подумала о нашем первом свидании. Помнишь, ты дал мне свой пиджак?
Тэ кивнул:
— Помню. Мы гуляли с Чимином и Розе
Всю дорогу до твоего дома Чимин подталкивал меня под локоть, намекая, чтобы я взял тебя за руку.
— А ты так и не взял.
— Нет, – подтвердил Ким.
— А почему?
— Стеснялся, боялся даже. Сам не знаю. Считал, что еще не время.
— Сдается мне, ты был довольно застенчивым мальчиком.
— Не застенчивым, а воспитанным, – подмигнув, поправил Тэ, и Джи улыбнулась.
Овощи и крабы дошли до готовности почти одновременно.
— Осторожно, горячо! – предупредил Тэхен, передавая Джису кастрюлю, и они уселись друг против друга за небольшой деревянный стол. Тут девушка обнаружила, что чай остался на стойке, поднялась и взяла его. Ким разложил по тарелкам овощи и хлеб, затем добавил к ним по одному крабу. Джи с опаской уставилась на своего.
— Он похож на большого клопа.
— На очень вкусного клопа, смею добавить, – отозвался Тэ. – Сейчас покажу тебе, как его есть.
Он споро разделался с крабом, ловко отделяя мясо и перекладывая его на тарелку Джису. Она попробовала повторить, но клешни отламывались с трудом, а для того, чтобы снять панцирь, ей пришлось усердно трудиться пальцами. Сначала Джису застеснялась своей неловкости, ее смутило, что Тэхен видит каждую ее ошибку, но, вспомнив, что его никогда не волновали подобные вещи, чуть не засмеялась над собственными опасениями.
— А где теперь Чим? – спросила Ким.
Тэ ответил не сразу. Он словно нехотя проговорил:
— Погиб на войне. Его эсминец был торпедирован в сорок третьем.
— Вот несчастье, – огорчилась Джи. – Вы ведь так дружили, я знаю.
— Дружили, – хрипловато подтвердил Тэхен. – Я часто его вспоминаю. Особенно нашу последнюю встречу. Перед отправкой на фронт я заглянул домой попрощаться, и мы столкнулись на улице. Чимин работал в банке, как и его отец. Мы провели вместе почти неделю. Иногда мне кажется, что это я убедил его завербоваться в армию. Думаю, он остался бы дома, если б не я...
— Ты тут ни при чем, – возразила Джису, коря себя за то, что подняла эту тему.
— Знаю. Мне просто не хватает его, вот и все.
— Мне он тоже нравился. С ним всегда было весело.
— Да, Чимин умел рассмешить.
Элли смущенно посмотрела на Кима:
— Знаешь, ведь Чимину я тоже нравилась.
— Знаю, он мне говорил.
— Говорил? А что именно?
Тэхен пожал плечами:
— Да обычную для него чепуху: что ты без конца приставала к нему, приходилось чуть ли не палкой тебя отгонять. Джи рассмеялась:
— И ты поверил?
— Конечно. А с чего бы мне не верить старому приятелю?
— Вы, мужчины, вечно стоите друг за друга, – заключила Джису, погладив Тэхена по руке. – Расскажи лучше, что ты делал с тех пор, как мы расстались.
Они заговорили наперебой, будто пытаясь наверстать упущенное время. Тэрассказал о том, как уехал, о работе на ферме и о сборе металлолома в Нью-Джерси, тепло отозвался о Моррисе Голдмане и вскользь, опуская детали, коснулся военных лет. Вспомнил отца и пожаловался, как ему его не хватает.
Джи рассказала о поступлении в колледж, о занятиях живописью, о том, как пошла работать в госпиталь, о своей семье и друзьях, о занятиях благотворительностью. Будто сговорившись, ни один из них не упомянул тех, с кем встречался за эти четырнадцать лет. Даже Намджуна никто из них не назвал, и хотя оба заметили это упущение, промолчали о нем.
Позже Джису попыталась вспомнить, давно ли вот так говорила с Джуном . Хотя жених умел внимательно слушать ее и они почти никогда не спорили, он был не из тех, кто легко раскрывает перед тобой душу. Как и отец девушки,Нам чувствовал неловкость, делясь с кем-то мыслями или переживаниями. Ким пыталась объяснить, что таким образом она просто-напросто хочет стать ему ближе, однако без особого успеха.
И теперь, сидя здесь, Джису наконец поняла, чего ей не хватает в отношениях с женихом.
Небо совсем потемнело, луна поднялась выше, а двое на кухне, сами того не заметив, вновь потянулись друг к другу, восстанавливая незримую нить, связавшую их когда-то.
С крабами было покончено, да и темы для беседы иссякли. Тэ посмотрел на часы и понял, что уже совсем поздно. Звезды вовсю сияли на черном небе, сверчки почти умолкли. Беседа с Джису много значила для него, однако он беспокоился, не наболтал ли лишнего, и гадал, что она теперь думает о нем и о его жизни.
Тэхен поднялся и налил в чайник свежей воды. Они с Джи отнесли в раковину грязную посуду, вытерли стол, и Тэ снова наполнил чашки кипятком, добавив в каждую чайный пакетик.

— Как насчет того, чтобы вернуться на веранду? – спросил он, передавая девушке чашку. Джису согласилась и вышла первой.Тэхен захватил для нее плед, на случай если снаружи похолодало, и они опять уселись в кресла-качалки. Плед укрывал колени Джи. Краем глаза Ким наблюдал за ней. «Господи, какая же она красавица!» – думал он, чувствуя необъяснимую боль.
Во время ужина произошло непоправимое.
Он снова влюбился. Тэ понял это только сейчас, когда они сели рядышком на веранде. Влюбился вот в эту, совершенно новую Ким Джису, а не в свое давнее воспоминание.
С другой стороны, он никогда и не пытался ее разлюбить, это его крест, его судьба.
— Вечер был чудесный, – мягко сказал Тэхен.
— Да, – отозвалась Джису. – Просто волшебный.
Тэ посмотрел на звезды, их мерцающий свет напомнил ему, что уже очень поздно и Джи скоро уедет. В душе воцарилась страшная пустота. Пусть эта ночь никогда не кончается! Что сказать? Как уговорить ее остаться?
Тэ не знал. Придется промолчать, тем самым признав свое поражение.
Они качались каждый в своем кресле, неторопливо и слажено.

Ребятки как вам глава? Хотела сделать побольше, но решила остановиться на самом интересном.
Ставьте звездочки, от этого зависит моя мотивация публиковать главы.⭐️⭐️⭐️⭐️🫶