Вальс (фэндом: Благие знамения)

Вальс

Храни мои следы в сердце –

Я вернусь по ним.

«Сияние», Немного Нервно

– Знаешь что, ангел? – говорит Кроули, когда очередная бутылка вина подходит к концу. – Под такую музыку надо танцевать, а не выпивать.

– Не думаю, что Шуберт подходит для гавота, – скептически хмурится Азирафель.

– Ты удивишься, ангел мой, но гавот – не единственный танец на Земле.

Кроули поистине змеиным движением сползает со стула, медленно, не сводя с Азирафеля спрятанного за темными очками внимательного золотого взгляда, обходит разделяющий их стол.

– Люди их много придумали – не без нашего участия, конечно, – привычная самодовольная усмешка. – К примеру... вальс.

Демон произносит это слово почти нежно, будто смакует его, перекатывая на языке. Наблюдая за его исполненными небрежного изящества движениями, Азирафель чувствует себя завороженным, но не может назвать это ощущение неприятным.

– Давай, ангел.

Кроули останавливается почти вплотную к Азирафелю, протягивает ему раскрытую ладонь – и тот будто впервые замечает, как удивительно красивы длинные изящные пальцы в золотых бликах свечей. Демон ни на миг не ослабляет своей брони, даже в магазине не сняв ни шляпы, ни неизменных темных очков, однако каждый его жест, каждое движение, каждый насмешливый взгляд сквозь черные стекла внушают доверие столь глубокое и безоговорочное, какое прежде Азирафель испытывал лишь к Ней.

– Я научу тебя.

Голос Кроули подобен черному бархату. В иной ситуации Азирафель мог бы даже решить, что его искушают, но одно лишь воспоминание о разрушенной церкви, о вырванном из мертвых рук портфеле с книгами, о небрежно брошенном «небольшое демоническое чудо – от меня» разбивает в щепки малейшие подозрения. Кажется, впервые за всё время их долгого знакомства Азирафель осознаёт, насколько он на самом деле дорог Кроули. А следом в его душе пробиваются нежные ростки осознания, насколько Кроули дорог ему. Но к этому, второму осознанию Азирафель пока не готов. «Мне нужно время, – решает он. – Немного времени... может быть, десять лет... или тридцать...»

А пока ангел вкладывает свою ладонь в загорелую руку демона – удивительно, как непохоже это чувство на простое дружеское рукопожатие...