Бал в самом разгаре,
Плавает лёд среди шампанского в бокале,
Танцуют люди или сидят за столиками,
Или смотрят в окна-витражи с яркими стёклами.
Сверкает люстра, блестит паркет,
Здесь места для грусти нет.
Музыка прекрасна и легка,
Не посещает никого тоска.
И тут вошла она, плывёт, а не идёт по залу,
Не давая милости мужскому взгляду.
Её прелестный голубой наряд,
Никто и не думает, что в сумочке у неё лежит яд.
Многие её на танец приглашали,
Но всем она вежливо отказала,
К юноше одному за столик присела,
Своим лицемерно нежным взглядом его оглядела.
Молодые люди языками сцепились
И в тему разговора с головой погрузились.
Один в другом нашёл себя
И юноша сказал с горяча:
"Ваш ум и красота
Покорили меня навсегда,
Я хочу всю жизнь прожить с вами,
Говорить и любоваться днями и ночами."
Они замолчали.
Тут из руки девушки на пол письмецо упало,
Она удивлённо наигранно сказала:
"Ой, я раньше и не замечала, не ваше ли письмо на полу?"
Юноша отвечал:
"О, я вас благодарю,
И подписано для меня,
Как я мог не заметить этого письма."
Он за бумагой наклонился,
А яд в его бокал налился.
Письмо его напугало,
Такие строки оно содержало:
"Усни глубоким, вечным сном
Не придётся тебе больше думать своим умом,
Со всеми простись
И со своей судьбой смирись."
Юноша медленно проговорил:
"Там какая-то ерунда,
Давайте за вас выпьем, госпожа. Я вас сразу полюбил."
Девушка аккуратно заговорила:
"Я вас тоже очень полюбила,
Но мне надо спешить,
А вы за меня сейчас не забудьте выпить."
Он поцеловал её руку
И девушка ушла без звуку.
Как только вышла за ворота,
Не могла никому сказать и слова.
Тут музыка в зале замолчала,
Все вокруг того стола встали,
Юношу на пол положили
И шёпотом заговорили:
"Отравили, отравили."
Сердце у девушки сжалось,
Лицо юноши перед глазами ей показалось.
Но всю силу она собрала у кулак:
"Это моя работа, а он просто дурак."
Намочила слеза белую лица кожу.
Как же они были душами схожи.
Сколько любви содержал его невинный взгляд,
А всю любовь испортил какой-то яд.
