Драбблы и хедаканоны Demon Slayer

Кошмары || З. Агацума

  Зеницу просыпается вздрагивая, с широко раскрытыми глазами, лихорадочно осматривающими комнату в поисках угроз, с угасающим прикосновением тепла в его груди, открывающим зияющую дыру для ночных кошмаров, которые приходят и разрывают его сердце в клочья. Мир вращается вокруг своей оси, и Зеницу прикладывает дрожащую руку туда, где его сердце бешено бьется, ища доказательства того, что он все еще жив, но не находя ничего, кроме сломанных костей, помятой кожи и мертвых листьев, собравшихся, как пыль, под его грудью.

Он хочет плакать. Его грудь болит. Ночное небо продолжает нагло мерцать своими самоцветами, словно хвастаясь своим беззаботным характером перед каждым, кто посмотрит. Холодно. Как холодно. Как абсолютно, ужасно холодно. Каким-то образом в комнату врывается призрачный ветерок, и даже его хаори и одеяла не могут его сдержать. Он хочет, чтобы его дедушка подошел и поругал его за то, что он еще не спит. Он хочет, чтобы Кайгаку накричал на него из своей комнаты за то, что он раздражает. Он хочет шума: сердцебиения, шагов, шелеста листьев - чего угодно, только не этой многострадальной тишины, которая ползет все дальше и дальше, и дальше, и дальше.

Он не хочет чувствовать себя таким одиноким. Это ужасно. Тишина смеется и издевается над ним, как будто он единственный, кто остался в живых, один, оставлен, нежеланный и отвергнутый и...

Нет. Он не может этого вынести. Он больше не хочет этого терпеть. Мурашки ползут по его рукам, холод ползет, как смертельный поцелуй любовника, и Зеницу вскрикивает от ужаса, хлопая руками, как будто это оттолкнет ощущение. Это не так, конечно, и Зеницу трясет от испуга.
Падая и спотыкаясь несколько раз, ему удается распутать одеяла с ног, хлопнув дверью. Звук эхом разносится на мили; Зеницу придерживает его ухо, оглядываясь в поисках кого-нибудь, хоть кого-нибудь, чтобы убедить его, что он снова не один. Здесь так тихо. Зеницу никогда не слышал такой громкой тишины.

Он, шатаясь, идет к тебе в комнату. Уши болят, когда дверь открывается, она скрипит и дрожит, как старое дерево, попавшее под град. В твоей комнате полно теней и тьмы. Секунды болезненно тянутся по коже Зеницу, пока он нетерпеливо ждет, когда его зрение привыкнет, потому что он не может видеть тебя, не может чувствовать тебя, не может слышать тебя сквозь стук своего сердца, и он все еще так напуган и...

Нежное прикосновение к его плечу. Зеницу кричит и, спотыкаясь, ударяется о дверь, пытаясь позвать на помощь. Злоумышленник? Демон? О боги, что угодно, только не это. Он даже не хочет думать о том, что это влечет за собой.