Прекрасная ночь, не правда ли?

«Приди испить крови моей»

Полночь. На небе давно горит луна. Но в сегодняшнюю ночь она по-особому красная. Кровавая. В заброшенном замке возле окна сидит парень. На нём рваные джинсы, чёрная футболка, толстые цепочки на шее, проколы в ушах. На столе книга с пентаграммой, а вокруг свечи. Парень легонько дёргает кольцо в носу. Волнуется.

— Чёрт... Вот, Пак Чимин, нахера ты пошёл на поводу этого старого деда, а? — парень протирает лицо руками. — Мин Юнги, старый хрыщ, придурок древний. Нахер я с тобой поспорил-то, вот умеешь на слабо брать. — Чимин смотрит в окно. — Вызвать вампира. В полночь. В старом замке. Вот я дебил. Ладно, по факту ничего ж не произойдёт. Всем известно, что ни вампиров, ни прочей мистики не существует. Ладно, погнали.

Пак начинает читать одну за другой странные строчки. «Дьявол искуситель... Взываю тебя крови напиться... На небе полная луна... На пороге жду тебя...»

— Что за бред? Разве это как-то может вызвать вампира? Хрень какая-то, — говорит Чимин, но продолжает читать.

«Приди и изволь излить душу свою... Дать крови своей... Приди... Тебе открыта дверь...»

— Это наркоман придумал? Чего ж надо накуриться, чтоб написать это?

«В небе Кровавая луна... На пороге жду тебя... Приди крови испить моей... Тебе всегда открыта дверь...»

Дочитывает Чимин и ждёт. Минуту. Две. Ничего не происходит. Просто ничего. Свечи, как в фильмах, не тухнут. Ветер не дует. Какого свечения нет. Ничего. Всё как и до этого.

— Ну вот и славненько. И нечего бояться было. Всегда знал, что ничего этого нет и не существует всякой нечисти. Теперь можно и домой.

Чимин захлопывает книгу, а свечи тут же гаснут. Окно распахивается, и комната наполняется гулом неестественно холодного ветра. Старые занавески начинает метать из стороны в сторону. Вокруг колонн непонятным образом вьются неизвестно откуда взявшиеся розы. Свет Кровавой луны падает на алые розы, и те растворяются в воздухе, а оставшаяся после них пыль образовывает посередине зала облако. И чем больше это облако, тем отчётливее становится силуэт и его голос:

— Прекрасная ночь, не правда ли? — мужской голос доводит до мурашек своим бархатистым тембром. Силуэт становится отчётливее, и теперь Чимин может различить молодого мужчину, который продолжает говорить, — ты предлагаешь мне своей крови? — мужчина облизывается, а пыль рассеивается, и его теперь чётко видно. Это скорее не мужчина, а парень, парень с демонически идеальными чертами лица. У него глубокие глаза и острые скулы. Одежда на нём старинная, близкая с стилю средневековья. Он странно улыбается, из-за чего становятся видны клыки.