Как Мертвый, Но Живой

10.02.2004

Стефан Оушен проснулся оттого, что его укусил клоп.

Наверное, это был один из самых больших минусов дешевых съёмных квартир - ты можешь быть уверен на все сто, что утром твою спину будет покрывать причудливый узор красных точек, которые, к тому же, жутко чешутся. И будет просто чудо, если в комплекте с ними ты не подцепишь вшей на плохо простиранном белье.

С раннего детства Стефан привык к боли: за шестнадцать лет он неоднократно ломал конечности, ребра, пальцы, получал царапины, ушибы, ранения всех видов и степеней, бывало даже, зашивать их приходилось в полевых условиях и без наркоза.

Но чертовы клопы!

Рядом, на правой половине кровати, зашевелилась и недовольно заворчала мать. В целях предосторожности эти двое всегда спали спина к спине. Возможно, кому-то это покажется странным, но, признаться честно, Стефан даже сомневался, что способен уснуть без тепла тела рядом.
Проверив первым делом пистолет под подушкой, Джейн Оушен выдала первое указание сыну:
- Вставай и иди в ванную, сегодня в школу. - Стефан аккуратно встал кончиками пальцев на засаленный пол студии, и стараясь поменьше запачкаться несколькими рывками преодолел расстояние между кроватью и рюкзаком, стоявшим в углу.
После каждого переезда вещи они с матерью обычно сжигали, чтобы точно не оставлять улик, покупая вместо них другие, чаще всего в секонд-хендах или небольших захудалых магазинчиках. И дело было не в деньгах, а в том, что в таких заведениях обычно камеры не ставят. Также рюкзаки (вещей было немного, да и убегать приходилось часто, а с рюкзаком это сделать намного проще, чем с чемоданом) укомплектовывали в определенном порядке: сверху - вещи первой необходимости (поддельные документы , немного денег наличными, зубная щётка,  паста и сменная одежда), под ними - все остальное. Джейн строго следила за соблюдением последовательности, ведь это могло стоить жизни. Быстро схватив все необходимое, Стефан все так же на носочках преодолел несколько шагов и тихонько прикрыл за собой дверь ванной.
Состояние санузла было таким же, как и всей квартиры: черная плесень где-нибудь да и покрывала старую потрескавшуюся плитку блевотно-бежевого цвета, тускло светила лампочка внутреннего накаливания где-то под потолком, по сероватой раковине пошла трещина, а зеркало над ней вообще кто-то украл. Молясь не подхватить в придачу к клопам и вшам ещё и грибок, парень, все так же стараясь держаться на цыпочках и не прикасаться ни к чему лишний раз, скинул одежду на опущенную крышку унитаза и шагнул в душевую кабину.
Ужасный запах сырости и затхлости кружил голову после почти бессонной ночи. Всего четыре часа назад они, петляя неблагополучными районами нового города, наткнулись на это жилье, хозяин которого согласился сдать его безо всякой бумажной волокиты прямо сейчас, хоть и за приличную сумму. Стефан запомнил то недоверие в его голосе, когда он переспрашивал о деньгах, как будто не верил в реальность происходящего. А после - восторг. Парень пытался не думать о том, какой ценой выйдут ему эти деньги, когда люди отца будут его допрашивать.
Колумбия - один из самых больших городов в Южной Каролине, хоть и с обширной криминальной сетью. Мать планировала остаться тут настолько долго, насколько возможно - люди отца, скорее всего, не скоро поймут, что они с сыном уже не в Европе. Конечно, для этого пришлось пешком пересекать польско-беларусскую границу, что было весьма рискованным занятием, ибо при малейшей оплошности можно было попасть в руки военных НАТО, а на другой стороне и того хуже - в Беларусь, но через три часа брожения в лесах им повезло - они вышли к какому-то глухому славянскому селу, а оттуда уже отправились в Брест, притворившись туристами.
Стефан повернул ручку крана, но из смесителя послышалось только глухое шипение. Абсолютно не к месту вспомнив, что евреев во времена Второй Мировой именно так и казнили, парень тихонько выругался, выкрутив холодную воду на максимум, но помимо того, что шипение стало чуть громче, ничего не изменилось.
Парень снова чертыхнулся, и хотел было уже крикнуть матери, что кран не работает, как внезапно душ ожил, и прямо в лицо Стефану хлынула сильная струя вонючей ржавой воды.
- Блбловщ! - отплевываясь и кривясь, парень выскочил из кабинки, больно ударившись бедром об раковину, мысленно проклинал свою невнимательность. Как можно было забыть, что если долго не пользоваться краном, вода застаивается и гниёт?
Наконец, когда поток утратил рыжеватый оттенок, Стефан шагнул под холодные струи. Секундная боль в мышцах - и вдруг заряд бодрости, как будто поспал дополнительные пару часов. Непередаваемое чувство.
Наконец, выйдя из душа, Стефан схватил щётку и тюбик зубной пасты, выдавив, наверное, половину содержимого, чтобы вымыть ужасный привкус ржавчины.
- Стефан, ты там скоро? - недовольный хриплый голос вырвал парня из секундных раздумий перед несуществующим зеркалом.
- Да, уже бегу! - быстро одевшись, он выскочил из ванной, и, на лету схватив лежавший до этого на столе тост из супермаркета, ненадолго остановился возле открытого окна.
Благодаря темным жалюзи, выходящим на улицу, он мельком увидел свое отражение.
Сейчас он был Стефан Оушен, ему скоро должно исполниться шестнадцать лет, у него темно-карие глаза, загорелая кожа и каштановые короткие волосы. Его отец погиб в Сомали, а мать не может забыть мужа, потому они постоянно кочуют из штата в штат, в поисках новых ощущений. Любимый цвет - черный, любимая еда - тосты с курицей, день рождения - 14 февраля.
Но стоит присмотреться, и из-под маски спокойного Стефана выползает отцовская улыбка Натаниэля. Она глумливо скалится, ведь знает, что от себя не убежать. Гены есть гены - он не только внешне, но и внутренне точная копия отца. Можно игнорировать или отрицать этот факт, но не изменится ровным счётом ничего.
Потому Стефан ненавидел зеркала.